- [214]

[hyung-line]

Флэшбом для

 trissmerigold
Флэшбом для  trissmerigold:

Первая подруга Наны. Первая, с кем я начала общаться на Эдетрионе. Первая, кого добавила в таблицу отношений.
Казалось бы, игра… А вон как повернулось, всё ведь было намного больше, правда, милая?
Я помню, как мы начали общаться с тобой. Как ты написала мне лс и мы разговорились, выяснили, что ты из Симферополя. Я до сих пор не теряю надежды добраться до тебя, милая.
Я помню, как здорово было играть с тобой и Димой. Помню это так, словно меня ты вытащила из ледяной воды озера, а не Адалия Нану. Словно это Дима нас с тобой отчитывал, а не Конрад их.
Всё так давно было, но ты всегда будешь для меня особенной. Тёплой, родной, с которой любые разговоры возможны. И это так здорово.
Я очень надеюсь встретиться с тобой и Димой. Как это здорово, что вы нашли друг друга. Рада за вас с первой минуты и до сих пор бесконечно.
Маша, Ада, Арника… ты замечательная. Я тебя очень сильно люблю.
И небольшое для тебя… =*

- Нанка! Нана!
Девушка вздрагивает, поворачиваясь, и с растущим в глазах радостным удивлением следит за тем, как знакомая фигура перебегает дорогу. Костёр рыжих волос обжигает прохладный воздух осеннего дня.
- Ада?
Она всё ещё не верит, что это – её лучшая подруга. Они так давно не виделись. С самого выпуска ведь. А Адалия совершенно не изменилась, такая же, как прежде. Председатель Элиты Эдетриона во всей своей непостижимой красе. Энергия бьёт ключом, яркая, эффектная…ну как такую не заметить, особенно тут, в Нью-Йорке? И что она тут делает, интересно?
Через несколько секунд Ада уже сжимает растерянную подругу в объятиях.
- Невероятно! Я не ожидала тебя тут увидеть! Какими судьбами?!
Нана словно выходит из ступора, тут же обнимая девушку в ответ, и улыбается, прикрывая глаза.
- Это я тебя должна спросить, что ты тут делаешь?
- А ну, давай, я первая спросила! – они смеются, смотря уже друг на друга, изучая немного подзабытые за эти годы черты, искорки в глазах, улыбки.
- Я с Риком, у него игра завтра. Я вот приехала поболеть.
Адалия качает головой.
- До сих пор не верю, что ты с ним. Надо же…
…А потом они сидят в небольшом кафе, наслаждаясь горячим кофе и десертом, болтают, как в старые добрые времена.
- Я тут тоже с Конрадом. Ему по работе пришлось ехать.
- А как же ваш прелестный малыш?
- С бабушками и нянечками пришлось оставить. Уже жалею, надо было с собой брать. Но я боялась, что он плохо перенесёт дорогу.
Они улыбаются тихими улыбками. Нана только замечает, как повзрослела подруга. Такая спокойная, хотя в глазах нет-нет да мелькнёт дьявольский огонёк, который тут же вызывает в памяти годы в Академии.
Они внезапно вместе начинают говорить об этом, снова смеются, и воспоминания льются рекой, которую уже не остановить. Бурный поток мыслей, слов, образов, общих воспоминаний, эмоций. Он бушует сейчас вокруг них, готовый захватить всё вокруг и подчинить своему дикому танцу.
Слишком много было.
- Помнишь Ноктиса?
Нана лишь насмешливо вздёргивает бровь. Как будто она могла такое забыть. Адалия довольно улыбается, словно такую реакцию и ожидала увидеть.
- Что?
- Я рада, что он не оставил ничего от себя в твоей душе.
- Нет, почему. Оставил… но только хорошее.
- Ни смотря ни на что?
- Ни смотря ни на что.
- Ты всегда была слишком мягкой, - это не звучит упрёком, а просто констатацией факта.
Пальцы Ады сжимают её и девушки продолжают уже неспешную беседу о семье, мужьях, работе…
Нью-Йорк вспыхнул вечерними огнями за окном, ветер понёс по тротуарам листы и обрывки сорванных со столбов объявлений.
Не важно, сколько они не виделись. Они навсегда друг для друга – семья.