- [805]

[hyung-line]

Название: "Stay with me"
Автор: Нанатян.
Фандом: Ориджинал (FRPG "Living Dolls")
Пейринг: Аоки Рен х Тецуо Хикари
Рейтинг: G
Жанр: romance, ангст, гет (!!!) xDD
Размер: зарисовка
От автора: Бедный мой рыжий глупый мальчишка.

читать

Эта ночь пахла безысходностью. Холодным ветром зимнего Токио и сладким, почти приторным, до дрожи и противных спазмов тошнотворным запахом духов. То ли Шанель №5, то ли ещё что-то … Почему зачастую самые раскрученные и престижные марки пахнут так дёшево и отвратительно?
Эта ночь была похожа на какую-то бесконечную пытку, в которой я – главное действующее лицо. Пустота и темнота города, пронизанная электрическим светом фонарей, и сверкающих реклам сводила с ума, давя на взбудораженные нервы и заставляя бежать вперёд. Искать неизвестность.
Наверное, впервые в жизни хотелось просто напиться. От безнадёжности и этого острого чувства неправильности окружающего меня мира.
Почему?
За что?
Я имею право знать, в конце концов! Имею право, потому что не намерен её терять так глупо, так внезапно.
Дышать становится труднее, когда перед глазами всплывают те самые злополучные бумаги, кривым веером лежащие на её кухонном столе. И она сама…
Бледная, испуганная, кутающаяся в тонкий шёлковый халатик. Волосы растрёпаны, словно она сидела, схватившись за голову, несколько часов подряд. Почти не дышала, пока я пересматривал листок за листком. Почти не плакала, только в глубоких карих глазах с оттенком вишни застыли непролитые слёзы. Прохладная влага каплями замерла на длинных ресницах, а я не мог заставить себя протянуть к ней руки, обнять и успокоить. Не мог и поверить в то, что в очередной раз вот так в одно мгновение теряю всё, что мне было важно. Я не смог её успокоить…
Я предал её... Предал, да?
- Рен…
В её голосе было столько мольбы. Кажется, в одно моё имя она вложила все те чувства, что переполняли её. Страх, отчаяние, непонимание, любовь, нежность, боль… Всё сплелось в такой невыносимо тугой узел, что пугало… не только её, но и меня. Ведь мы чертовски похожи. И чувствовали тоже одинаково.
Хикари дрожала в моих руках, когда я таки смог обнять её… Но как бы близко она не была, я знал, она уже для меня недосягаема. Сколько бы отныне я к ней не стремился, я не смогу достать до неё даже кончиками пальцев.
Вторая ночь без неё, а я как наркоман без дозы. Мне хочется сделать что угодно, лишь бы заполнить эту сосущую холодную пустоту внутри. Избавиться от чувства одиночества, такого острого и режущего так, что я ощущаю почти физическую боль, от которой в глазах темнеет. Я всё хочу верить, что вот за новым поворотом найду что-то такое, что избавит меня от постоянных воспоминаний. От чувства её нежных рук на моих щеках, от губ на губах, от её запаха и тёплых прядей волос на коже. От звонкого смеха, тихого голоса в полумраке комнаты.
Я чувствовал себя таким беспомощным, что готов был наплевать на всё… на возникшую пропасть между нами, на то, что я не смогу даже поцеловать. Просто прийти бы к ней, прижать к себе и впитать тепло в себя, согреться от неё, как это всегда бывало… Она согревает одним только взглядом. Одной улыбкой. Которую, увы, я могу увидеть теперь только на фото.
Мой шаг замедляется. Ночной город бежит мимо потоком машин и редкими прохожими. Сколько сейчас? Два? Три часа? И где я вообще, чёрт возьми, нахожусь? Мне кажется, что тёмные стены домов так идентичны. Как и витрины, как фонари. Весь этот город – чёртов лабиринт, где всё похоже на предыдущее, так что заблудиться здесь не составит особого труда. И найтись не получится… потому что никто не ищет. А ещё выпутаться бы из собственных чувств, из собственной боли. Найти бы самого себя для начала, а потом желать быть найденным.
Я похож на пустую бутылку. Во мне сейчас нет абсолютно ничего… только насыщенный вишнёвый табачный дым, который, кажется, скоро будет просачиваться через каждую пору в моём теле. Мне кажется, что если сейчас подует ветер, я развеюсь в воздухе…
Холод пробирает до костей, я до этого его совсем не чувствовал. Тонкий пуловер и кожаная куртка почти не греют. Пальцы немеют и не слушаются, когда хочу достать очередную сигарету. Но только безвольно опускаю руку, когда до меня, наконец, доходит, где я. Видно, табак совсем затуманил мозг, если я не узнал эту дорогу, по которой прежде ходил столько раз…
Одинокий фонарь у её дома мигает нервным бледно-жёлтым светом. Я выдыхаю облачко пара и нерешительно подхожу ближе. Стук сердца заглушает шаги и не даёт нормально думать, анализировать ситуацию.
Её окна тёмные и холодные… Её нет? Или она спит? А, может быть, сидит на кухне, сжав тонкими пальцами бокал с холодной водой. Смотрит в одну точку, иногда делая маленькие глотки. Думает. О работе? О мелочах? Может быть, обо мне?
Я не чувствую себя собой. Это чувство, испытанное однажды, возвращается с такой дикой силой, что я сдаюсь под его натиском и почти ломаюсь. Когда-то я не пытался вернуть, не падал на колени, не просил вернуться… не ждал. Сейчас я просто не мог позволить ей уйти от меня так же, как ушёл когда-то Саскэ.
Идиотизмом было вспоминать его в такой момент… Но сейчас я понимаю, тогда я не переживал даже в половину так, как сейчас. Сумасшествие с ним не сравниться с умиротворённостью, теплотой и доверием моей Хикари.
Фонарь почти гаснет над головой и снова вспыхивает, подмигивая мне. Но я не свожу глаз с её окон, всё думая о том, как поступить правильнее. Уйти? Я не хочу уходить…
Одеревеневшие пальцы скользят в карман куртки, достают блокнотик и ручку.
Несколько шагов к подъезду, миллион мыслей, промелькнувших в воспалённом, уставшем мозгу за эти короткие секунды. И даже уже не хочется думать «а что если…». Что если она меня и не вспоминает, что если ей и без меня хорошо, что если… Я должен дать понять ей, что не смотря ни на что мои чувства к ней не изменились. Поймёт ли она? Конечно, поймёт. Это ведь моя Хи…
В подъезде по сравнению с промёрзшей улицей жарко. Тёплый, маслянисто-жёлтый свет ламп заливает лестницу, стены и остановившегося в самом низу меня. Пальцы уже начинают слушаться, ловко сжимают ручку и выводят на белом листе иероглифы. Самые важные и одновременно практически ничего не значащие слова. Самое искреннее и самое бессмысленное, что я могу сказать ей сейчас.
Подъём на родной пятый – как на эшафот. Я знаю, что не смогу сейчас посмотреть ей в глаза. И не потому, что я боюсь правды, не потому что мне стыдно, стыдиться-то тут нечего. Не потому, что всё так обернулось… Не смогу, потому что не сможет она. Я не хочу давить на Хикари. Я не хочу делать ей больно. Я просто хочу, что бы она улыбнулась… Потому что её слёзы делают меня совершенно беспомощным, несчастным и разбитым. Даже если они и не из-за меня.
Я не знаю, получится ли когда-нибудь у нас снова встретиться лицом к лицу и искренне улыбнуться. Не знаю, смогу ли потанцевать с ней в парке, посмотреть фильм, валяясь на диване. Вернётся ли когда-нибудь та непринуждённость и то чистое, невесомое чувство радости, когда мы рядом. Я не знаю, что будет дальше. Но для того, что бы узнать, должен попробовать сделать шаг к ней…
Моё дыхание прерывается на выдохе, когда передо мной дверь её, а когда-то почти нашей, квартиры. Табличка «27» тускло мерцает, добавляя тишине на лестничной площадке какую-то гнетущую незавершённость. Даже не думал, что такое возможно… Пальцы неуверенно замирают и касаются поверхности двери, скользя неслышно…Нельзя. Не сейчас. Рано.
Я прикрываю глаза. Выдыхаю, складываю листочек с написанным вдвое и оставляю его между косяком и дверью. Надеюсь, она увидит.
Даже не замечаю, как оказываюсь опять на промёрзшем воздухе улицы.
«Я всё равно люблю тебя. Останься со мной. Твой Рен»…
Усмехаюсь с горечью и, не оборачиваясь, бреду прочь.
А с тёмного неба на город летят первые снежинки.