читатьЯ долго собиралась написать этот текст. Слишком долго. Непростительно долго.
Это я.
Это моя девушка.
Ее зовут Анна Анненкова, ей 31 год. Она финансовый аналитик по нефтегазу, у нее 3 законченных высших и четвертое – в процессе, она любит меня, хаус, биржевые графики, мед, Вайнону Райдер, слонов и жару, очень смешно чихает - и я ее люблю. Мы вместе 2 года. Познакомились, кстати, 28 мая – не на гей-параде, в кино. Через 2 недели съехались. Я не пожалела об этом ни минуты. Я хочу прожить с ней всю жизнь.
Мы живем в однушке на юго-западе Москвы. Снимаем. Аня просыпается в шесть тридцать утра и целует меня, спящую. Днем мы созваниваемся, чтобы узнать, как идут дела друг у друга. В 10 вечера, когда у нее заканчиваются лекции в университете, она звонит мне и спрашивает, забрать ли меня с работы. Смысла в этом нет никакого – у нас нет машины, с ее пересадками на метро она попадает домой на час позже, чем могла бы, но очень уж здорово ехать домой вместе. По дороге мы читаем учебники/книги и треплемся. Дома пьем чай, занимаемся любовью и засыпаем. Ну или просто – засыпаем. Иногда, если совсем много работы, я остаюсь ночевать в редакции, и тогда она ложится спать одна. Когда я уезжаю в очередную командировку, она скучает и пишет смешные смски в стихах. В выходные мы отсыпаемся за неделю, стираем, ходим по гостям и смотрим кино (Аня тот еще киноман). Это такое очень обыкновенное счастье. И я не думаю, что оно сильно отличается от вашего.
Вы спросите, зачем вам это знать? А я отвечу, дорогие.
Мы бы хотели зарегистрировать наши отношения. Нет, без всяких «бы» и «ли» - мы хотим. Мы - совершеннолетние дееспособные тетки, гражданки Российской Федерации, которые хорошо и много работают, платят налоги, не нарушают законов и любят друг друга - хотим зарегистрировать наши отношения.
Мы хотим, чтобы государство признало нас родственниками. Не просто родственниками – супругами, со всеми вытекающими. Мы хотим иметь возможность брать семейную ипотеку. Оформить семейную медстраховку и просто - страховку. Я хочу, чтобы моя женщина чувствовала себя защищенной в имущественном споре, который может начаться после моей смерти. Чтобы она имела возможность не свидетельствовать против меня в суде. И если однажды я окажусь в реанимации (а с моим здоровьем это более чем вероятно, к сожалению), я бы хотела, чтобы решения принимала она.
У нас будут дети. Вы, дорогие мои гомофобы, можете изойти прямо сейчас дерьмом по ту сторону монитора, но у нас будут дети. И мы заранее их любим и очень ждем. И если потребуется, мы в лепешку расшибемся, чтобы наши дети были счастливы. И да – мы хотим, чтобы в свидетельстве о рождении наших детей были записаны мы обе. Мы хотим – обе! – представлять интересы наших детей в школе, в поликлинике и (не дай бог!) в больнице и суде. И еще мы очень хотим… Хотим – слишком слабое слово тут. МЫ ТРЕБУЕМ ГАРАНТИЙ, что в случае смерти биологической мамы наши дети не отправятся в детдом, пока вторая мама будет пытаться доказать ебучим российским органам опеки, что эти дети ей не чужие.
Почти на все эти случаи есть хитрые юридические ходы, законные и не очень. Собрать сто бумажек в двадцати местах, дать взятку, договориться с опекой, вынести мозг нотариусу, начать судебное разбирательство… Подробности можете прочитать в тематических сообществах. Каждые пару лет эти процедуры нужно повторять по кругу. И это, согласитесь, унизительно и нечестно.
Мы знаем, что многие гетеросексуальные пары живут в гражданском браке и не парятся по поводу регистрации. Но это их выбор. У нас этого выбора нет. И – вот честно - я не понимаю, почему.
Почему мы - совершеннолетние дееспособные тетки, гражданки Российской Федерации, которые хорошо и много работают, платят налоги, не нарушают законов и любят друг друга – не можем зарегистрировать наши отношения и прекратить эту поебень ОДНИМ ШТАМПОМ В ПАСПОРТЕ.
Все написанное выше – к вопросу о вашем «зачем им парады, раз статью в УК отменили?» и «ебитесь тихо по углам, и вас не тронут». Извините, но мы хотим немного большего, чем безопасной «ебли по углам». Мы хотим нормальной человеческой жизни. Страшно, да?
Теперь о котиках. Без них, кажется, не обойтись. Сейчас в Интернете тонны говна и ненависти на тему «как неприятно дышать одним воздухом с пидарасами». Дорогие гомофобы не стесняются выражать свои чувства. А я выражу свои.
Мне неприятно, когда вы в комментах пишете «пидоры суки сдохните нахуй». Вот вы реально хотите, чтобы я и Аня «сдохли нахуй»? Вот реально-реально? А не пробовали с этим желанием обращаться к соответствующим специалистам? Немотивированная агрессия по отношению к незнакомым людям лечится. Иногда хватает курса таблеток.
Мне тем более неприятно, когда взрослые вроде бы люди с умным видом и хорошим русским языком начинают рассуждать о «пропаганде гомосексуализма». Дорогие мои, вы серьезно? «Пропаганда гомосексуализма» - это все равно что «пропаганда леворукости». Либо правая рука ведущая, либо левая. Иногда обе, такое тоже бывает. Тяга к своему или чужому полу из той же серии. Либо так, либо эдак. Иногда и так, и эдак. Но во всех случаях это обусловлено биологически, какими-то непонятными штуками на уровне ДНК. А не «пропагандой», блядь.
Я понимаю, что вы не хотите читать эти скучные научные труды и исследования антропологов, социологов, психологов, сексологов, историков. ОК, это и правда скучно. Просто включите мозг. Абсолютное большинство российских гомосексуалистов родились и выросли в гетеросексуальных семьях в советском союзе, где даже секса не было, не говоря уж о геях. Откуда же мы беремся? (оттуда, откуда и все, понятноJ) Как так получается, что во всех странах и эпохах процент «гомосексуалистов» остается неизменным? Боюсь даже предположить источник такой вневременной-внепространственной пропаганды. Марсиане? Сионисты? Вампиры?
Меня бесит, когда невежественные камрады предлагают «гомикам идти лечиться». От чего лечиться-то, блядь? Гомосексуальность официально исключена из списка болезней как на мировом уровне, так и в нашей стране. Это не болезнь, это «разновидность нормы полового влечения», говоря их медицинским языком. Чтобы было понятно, разновидность нормы – это как с волосами: у кого-то черные, у кого-то вполне себе блондинистые, а кто-то рыжий. Рыжие совсем редко встречаются. Но ни один адекватный человек не посоветует другому «лечиться от рыжеволосости». Как? И - главное – зачем?
(Знаете, дорогие гомофобы, вы немного опоздали. В свои несчастные 16 лет я бы достала блокнотик и записала адрес, где лечат. И в лучшем случае попала бы к шарлатанам, в худшем – в секту. Исковеркала бы себе жизнь, но вы были бы довольны. Но теперь у меня есть любимый человек. И – да – теперь я счастлива, что я лесбиянка. Потому что иначе я бы никогда не встретила ее, и не чувствовала сквозь сон, как любимая женщина целует меня каждое утро).
Некоторые мои вполне себе друзья говорят: «ты права, но в этой стране…» И дальше идет длинный месседж про национальную культуру, религию, общественную мораль и прочее, с намеком про эмиграцию в конце. И я не напоминаю, что в традиции «этой страны» еще недавно были рабство и массовые расстрелы, и национальная культура и религия, а также общественная мораль с этим вполне себе уживались. Я не напоминаю, потому что верю, что наша страна достойна лучшего. Достойна, чтобы люди не травили людей просто за то, что они другие по какому-то параметру. Россия изменится. Она уже меняется.
И это случится, даже если вы, ублюдки, сегодня проломите мне голову бейсбольной битой.
Потому что любовь и здравый смысл хоть и не сразу, но всегда побеждают ненависть и хуету.
Так устроен этот мир, и геи тут не при чем.
Взято отсюда Искренность