- [1382]

[hyung-line]

Название: "Он, я и смородина"
Автор: Нанатян.
Фандом: Ориджинал
Дисклаймер: Только моё.
Рейтинг: G
Пейринг: Дмитрий/Олег
Жанр: POV, роман, слэш.
Размер: мини.
Комментарий: вбоквэл к "Ведь это называется любовь". Причём такой очень вбоквэл. Олегу - 13, Диме - 20.
Описание: Просто вечер, лес, закат, озеро и чувства тринадцатилетнего мальчишки...
Посвящение:  |Rainbow|, которая вдохновляет меня на всех них одним тем, что есть в моей жизни х) И тем, кто любит этот мой ориджинал, ждёт и верит в лучшее х) Олег и Дима для меня самой стали особенными.
Спасибо всем, кто читает. Я знаю, что четыре таких человека есть точно, за это вас люблю и обожаю ещё больше.

Солнечные блики разбегаются по поверхности озерца. Яркие, слепящие. Настырно лезут в глаза, заставляя жмуриться меня и хмурить брови его… стоящего рядом. Такого серьёзного сейчас, такого…
Ветер в ветках шебуршит листьями. Пахнет мятой и смородиной. Лесной, дикой, сочной. Все пальцы в ней. Сладко-липкие, в разводах от сока второпях сорванных раздавленных ягод.
Чуть горчит на языке от случайно съеденного листочка.
- Дим… Ну Дим, мы заблудились, да? – тяну его за край футболки, жмусь ближе.
Страшно. А вдруг до темноты из леса не выберемся? Что же делать будем? Ночью в лесу страшно. Диких зверей, конечно, нет, но зато можно нарваться на каких-нибудь любителей ночного отдыха. Передёргиваю плечами, облизываю сладкие от смородины губы и вздыхаю.
Дима фыркает весело, опускает голову и насмешливо так смотрит. Сверху вниз. Меня всегда злит этот его взгляд. В нём превосходство. И я каждый раз обещаю себе, что обязательно стану выше и буду смотреть на него вот так же…
- Не боись, мелочь, выберемся. Я эти леса как свои пять пальцев знаю.
- Так чего же мы тогда стоим на месте? – отвечаю ему в тон, отпуская футболку и раздражаясь ещё больше.
- Природой наслаждаемся. При-ро-дой! – наставительно поднимает палец и тут же отвешивает мне лёгкий подзатыльник. – Не дорос ещё передразнивать меня.
Я чувствую обиду, отвожу взгляд. Изучаю дорогу, убегающую кривой змейкой дальше в лес. Развилку вдалеке, где она раздваивается и бежит вдоль берега озера. Красиво и спокойно… а на душе кошки скребут. Если мне всего тринадцать, разве это повод так меня осаждать?
- Эй…
Я оборачиваюсь на его голос, уже готовый выплеснуть всю обиду глупыми детскими словами, но удивлённо моргаю и даже чуть подпрыгиваю, когда встречаюсь с его взглядом.
Димка присел на корточки и теперь у меня была возможность смотреть на него сверху вниз, но того превосходства во взгляде не получалось. Беспомощность и ступор сковывают тело.
- Прости, я не хотел, - он тянет руку, и большая тёплая ладонь гладит мой затылок.
Невольно покачнувшись, делаю шаг вперёд. Дима придерживает меня второй рукой за спину. А я вспыхиваю жарко, чувствуя невыносимую горячую пульсацию там, где он прикасается.
- Всё хорошо, - вру заплетающимся языком, чувствуя себя так, словно меня подкашивает температура тридцать девять. Колени подгибаются, а лицо пылает, как закат на небе.
- Вижу… ты чего, простыл что ли? – обеспокоенно смотрит своими тёмными глазами, что у меня мурашки толпами по спине бегут. – Вроде тепло на улице.
Да тепло. Даже жарко. Ветерок, кажется, рождает в воздухе маленькие огненные смерчи, когда он так близко. Когда он так смотрит. Да что же это?!
И страшно так. Так страшно, мамочка родная! Как будто в какую-то пропасть затягивает. Я начинаю задыхаться, невольно хватая губами воздух, зажмуриваюсь и чувствую, как колотит дрожь.
- Олег! – встряхивает меня ощутимо, и я словно прихожу в себя.
Только вот лицо ещё горит.
- Ты чего? У тебя, кажется, удар тепловой. Нам пора домой, - гладит мой лоб, щёки.
А я не хочу домой. И даже вдруг думаю, лучше бы мы заблудились.
- Нет. Всё хорошо, Дим, правда… Давай до темноты, а? – цепляюсь за него снова, смотрю умоляюще. – Дома панику устроят. А мне просто прохлада нужна и воздух…
«…и ты…» чуть не срывается постыдное с языка. Вовремя прикусываю врага моего и улыбаюсь как ни в чём ни бывало.
Беспокойство в тёмном взгляде сменяется теплотой, и улыбка снова трогает его губы.
- Как скажешь, - кивает он и садится на наше расстеленное у кустов смородины одеяло.
Я усаживаюсь рядом и с интересом рассматриваю свои пальцы в смородиновом соке.
- Свинтус ты, - смеётся рядом знакомый тёплый и глубокий голос.
Я чувствую, как от этого все волоски на теле встают дыбом. Но смеюсь тоже и, дурачась, облизываю пальцы. С наслаждением, прикрыв глаза, и очень так напоказ.
- Олег, - это могло быть чем-то вроде окрика или предупреждения, но срывается на хриплый шёпот. – Прекрати грязные пальцы облизывать! Матери расскажу, она тебя по голове за это не погладит.
Я открываю глаза, смотрю на него долго и пристально. Дима взгляд не отводит. Он сейчас такой настоящий взрослый. Сразу видно – двадцать лет, студент, уже даже отец…
Мысль о его жене неприятно царапает, словно отрезвляет. Дёргаюсь невольно и поспешно убираю руки, прячу их, опускаю голову.
Неловкость накапливается между нами, как дождевая вода у бабушки на даче в большом баке. Только вот в ту воду можно нырнуть и побарахтаться там с наслаждением. Она тёплая, когда на солнце нагреется. А в эту неловкость даже руку опустить страшно. Потому я стараюсь делать вид, что ничего не произошло.
Дима поднимается с одеяла и идёт к кромке воды. Я наблюдаю за ним из-под опущенных ресниц и злюсь на себя за то, что такой мелкий, действительно. За то, что, наверное, никогда до него не дорасту по-настоящему. Отец всегда нам с Олей его в пример ставит. Во всём. Касаемо учёбы, работы, жизни. Мама, конечно, порой качает головой, вздыхает, что слишком уж бабник… А отец говорит, что с такими внешними данными это не странно.
Снова злюсь. На глупые толпы девчонок деревенских, которые собираются кучками и провожают Диму такими взглядами, что ему уже пора давно быть в дырочку. На него злюсь, потому что усмехается так нахально и подмигивает им, проходя мимо. И не знаю, что сделать, что бы всё это прекратить.
Пока думаю об этом, он возвращается.
- Давай сюда свои загребущие ручонки, - насмешливо тянет меня к себе.
Я послушно усаживаюсь рядом и как зачарованный наблюдаю, пока он влажной тряпкой стирает сладкие подтёки с моих ладоней и пальцев.
- Ты любишь Свету? – вопрос срывается непроизвольно. И я тут же краснею ушами, пряча взгляд.
- Как ты думаешь, если люди женятся, они любят друг друга? – спрашивает Дима в ответ, продолжая процедуру очищения.
- Не всегда, наверное, - пожимаю плечами. – Тогда бы они не разводились, как твоя мама и дядя Андрей.
- Почему же? Мои родители очень любили друг друга. Просто потом стало понятно, что это всё равно не поможет им построить нормальную семью, - улыбается чуть грустно.
- А тебе мой папа нравится?
- Конечно. Он мне как родной отец.
- Он тобой очень гордится и постоянно нас с Олькой тыкает носом в то, какой ты идеальный, - фыркаю я.
Дима смеётся, качает головой.
Умирающее солнце бросает на его сейчас такое спокойное лицо блики своих последних лучей. И я в очередной раз поражаюсь, до чего же он красивый. И где-то внутри что-то ноет и тянет. А я не знаю, что сделать с этим. Только на глаза слёзы наворачиваются. Смаргиваю их быстро, чтобы брат не заметил. Но он всё равно замечает… как всегда.
- Ты чего, мелочь? – звучит слишком ласково. Его ладонь касается моей щеки.
- Что-то в глаз попало.
- У кого ты научился так отвратительно врать? – насмешливо спрашивает он и щёлкает меня по носу.
Тянущее чувству внутри растёт. Я невольно прижимаю руки к груди.
- Дим…
- Что такое? Олег, тебе плохо?!
Я уже им окутан с ног до головы. У него на коленях, в его руках, его глаза отражаются в моих, а мне кажется, я просто умру сейчас.
- Нет… странно просто, - честно отвечаю я.
Обхватываю руками его шею и утыкаюсь носом в плечо, закрывая глаза:
- Порой кажется, что ты, такой вот совершенный, по словам отца, возьмёшь и исчезнешь.
- С чего такие мысли, глупый? – гладит мои волосы и прижимает к себе.
- Мэри Поппинс тоже была идеальной и она же ушла в итоге, - бормочу тихо.
Дима вдруг весело и громко смеётся, стискивая меня руками и обжигая щекотным дыханием шею.
- Чёрт возьми, Олег… я обожаю тебя, честное слово, - сквозь смех выдыхает брат, ерошит мои волосы и целует макушку.
- Нечего ржать, я серьёзно, - хочу сохранить суровый вид, но губы сами собой растягиваются в улыбку. И так тепло и хорошо, что уже все страхи кажутся необоснованными и глупыми.
- Я тоже очень серьёзно, - говорит он.
В его голосе ещё дрожит улыбка, но что-то заставляет меня отстраниться и посмотреть ему в глаза.
- О чём?
- О том, что обожаю тебя.
Мне становится так… безумно хорошо, что даже пальцы на ногах поджимаются. Я улыбаюсь и вредно показываю ему язык:
- Я знаю!.. Дим…
- Ммм? – он откидывается, упирается ладонями в одеяло и чуть откидывает голову, подставляя лицо вечерней прохладе.
- Ты всегда будешь со мной?
- Что бы ни случилось, мелочь, не переживай, - усмехается. – Не так-то просто избавится от назойливого старшего брата.
Тянусь пальцами и касаюсь его тёплых, нагретых солнцем волос. И думаю, что сейчас просто не знаю таких слов, которые должен сказать ему. Потом. Позже. Главное, что он знает самое важное…
- Я вовсе не хочу.
- Потому что ты глупый.
- Что?!
- У старших с младшими всегда война, - Дима не смотрит на меня, но я чувствую себя ещё глупее и ещё мельче.
Скатываюсь с его колен и уже хочу вскочить на ноги и убежать, но он перехватывает меня быстрым и ловким движением. Прижимает к себе спиной, обнимая за талию, и шепчет в затылок:
- Хорошо, что у нас не так. А глупый ты, потому что поддаёшься на мои поддразнивания. Ты же пацан, так не позволяй себя провоцировать, словно какую-то девчонку.
- Тогда ты не веди себя так, словно я одна из этих твоих…
- Мелочь, тебе тринадцать лет, ты хоть слова выбирай, - смеётся Дима.
- Не хочу, - надувшись, ворчу в ответ.
Он не отвечает. Просто обнимает крепче и говорит:
- Ещё час и домой. А то все ноги переломаем в темноте. Если хочешь, можешь поспать пока.
И я закрываю глаза.
Запах смородины, вечернего леса и озёрной свежести покалывает в носу и сладкой волной прокатывается по телу. Убаюкивает, заставляя вжиматься в единственный источник тепла – брата, лежащего рядом.
Я знаю, что через час он меня не разбудит. Позвонит маме и она приедет за нами, он аккуратно положит меня на заднее сиденье машины и улыбнётся, переглядываясь с мамой. Они будут по дороге говорить о том, как я быстро взрослею «не по дням, по часам, Димка! Куда ж он так торопится?!». А я проснусь, и буду слушать их попытки разговаривать тихо. И улыбаться.
До комнаты он донесёт меня на руках. Укутает в кровати с ног до головы в одеяло, легко поцелует висок и пожелает сладких снов. Я снова поборю желание ухватить его за рукав и попросить остаться. Долго буду лежать в кровати, смотреть в потолок и вспоминать сегодняшний день… такой редкий, в которым были только он, я и смородина. И пожелаю, что бы таких дней было больше.
А потом засну беспокойным сном до утра.