Один из тех дней, который не может испортить даже дождь, переменно превращающийся в ливень. Один из тех дней, когда тебе всё равно светит солнце, потому что рядом человек, ближе которого только родители, кажется. Она – моя семья. И моя семья – её семья.
Мы встречаемся в 12 часов на пересечении Тверской и Чаянова. Она бежит ко мне, раскинув руки в стороны и вопит: «Джооош!», а я чуть не выбрасываю надоевший зонт и мчусь навстречу: «Маруууусь!». Мы обнимаемся долго-долго, понимая, как дико скучали за этот почти_год друг без друга.
Они с Хуаном засели в небольшой закусочной. Там делают вкуснющую самсу и неплохой каппучино. Мы начинаем трындеть обо всём подряд, устроившись за столиком, и Хуан мне начинает нравиться с первой секунды нашего общения. Непринуждённого, яркого и забавного. Он говорит про сериалы, мы обсуждаем аниме, Мари морщит носик, когда не в теме, и мы хихикаем над ней. У нас сто тысяч тем, не так много времени, но я счастлива.
Мы идём к Белорусскому вокзалу, утопая ногами в лужах и вымочив каждая одно плечо под проливным дождём. В вокзале занимаем козырные места в SubWay. Пишем друг другу на память строчки в тетрадках и блокнотиках.
Ваня говорит:
- Мы ставим эксперемент!
И включает мне песню, над которой, как он говорил, рыдал ночью в голос, уткнувшись в полотенце.
Ваня тянет мне свой айфон, вставляет мне в уши таблеточки наушников и включает музыку.
Я задыхаюсь на самом начале. А потом впадаю в транс.
Ваня корчит победные смешливые рожицы Мари, когда я признаюсь, что песня магическая. Мари фырчит кошкой и не понимает наши вкусы.
Мы прощаемся у выхода к аэроэкспрессам. Мари сжимает меня в объятиях так, что мне трудно дышать. И расцеловывает щёки. С Ваней по-свойски стукаемся кулачками. Расходимся. И я не верю, что наконец-то увидела её. Мою любимую, важную, яркую и самую восхитительную француженку. Мою винтажную девочку.