Автор: Нанатян.
Фандом: ориджинал (FRPG Living Dolls)
Дисклаймер: наше.
Рейтинг: G
Пейринг: Аоки Рен/Ватасэ Цугинори.
Жанр: romance.
Размер: мини
Комментарий: Почему у нас нет осеннего цугирена? (с) Теперь есть х)
Посвящение: ты знаешь~
читать дальшеПервый день недели, как известно, лёгким не бывает. И даже Ватасэ сегодня не особо горит, кажется, желанием грызть гранит науки. По крайней мере, с самого утра энтузиазма у него не так много. Возможно, виной тому самое начало новой недели. Возможно, рыжий, который наглым образом не давал спать Цугинори полночи. А, возможно, его просто так расслабили прошедшие выходные, которые они провели в Нара. Путь, конечно, был не близкий, но оно того стоило. Два дня пролетели незаметно и оставили после себя несколько новых сувениров на полочке у телевизора да кучу разных фото на камере, которые предстояло ещё разобрать.
Рен с улыбкой смотрит на Ватасэ, кутающегося в его рубашку и сонно трущего глаза.
- И чего ты так рано встал? – бурчит тот, ёжась неуютно от пристального взгляда журналиста.
- У меня тоже начало рабочей недели, Куколка, - отвечает Рен.
Бодрость в его голосе кажется просто неприличной, настолько её много.
- Неужели Харада-сан осчастливила тебя проектом?
- Да ещё каким!
- И каким же? – не понятно, интересуется ли Ватэ всерьёз или просто из вежливости спрашивает, пока забирается на высокий стул за стойкой.
- Я теперь на всю неделю буду рабом моделей и подиума. Dior представляет новую коллекцию. И репортаж о закулисье и прочих радостях жизни законодателей моды лежит на моих плечах.
- Сакура знает, чем тебя порадовать, - фыркнул Цугинори.
Ещё через полчаса Ватасэ уже одетый и почти готовый к трудовым свершениям, выходит из спальни. Нет ничего лучше, чем встретить утро запахом свежесваренного кофе, который пьёт рыжий. И вкусным завтраком, которым тот же рыжий так редко его балует, обычно валяясь в постели чуть ли не до обеда.
- Хорошего тебе дня, - Рен наклоняется и ловит его губы своими.
Коротко, мягко и удивительно ненастойчиво, как обычно.
Ватасэ ловит себя на мысли, что смотрит на захлопнувшуюся дверь квартиры слишком долго. Он не привык оставаться тут без Рена. И, откровенно говоря, порой забывал напрочь, что Аоки – взрослый самодостаточный человек, у которого есть любимая работа.
Ладно, в любом случае, оно к лучшему, что у рыжего теперь дел невпроворот. Будет время нормально учиться без его дурацких приставаний, которые зачастую сбивали с нужного настроя и распугивали драгоценные мысли.
Насколько дурацких прикосновений ему не хватает, Ватасэ начинает понимать через пару дней этой уже кажущейся бесконечной недели.
Он старается загрузить себя учёбой по самую маковку, но в пустой квартире это сделать так непросто, что хоть головой бейся о стены. Тишина выбивает из колеи. Ватэ раздражённо трёт лицо ладонями, в который раз вскидывает взгляд на барную стойку, где обычно занимался своими писательскими делами Рен и зло втягивает воздух сквозь зубы.
На что он злится – не понимает сам. Ведь хотелось как раз этого – благоприятная атмосфера для работы над рефератами и конспектами. Идеально, когда никаких лишних звуков, никто не путается пальцами в его волосах, никто не лезет целовать шею, обнимать со спины, пока он устроился в ворохе пледа на диване с ноутбуком.
Ватэ чувствует рой мурашек от затылка и вниз по спине от одного воспоминания о губах рыжего на своей коже и снова раздражённо пытается уйти с головой в учёбу. Через тридцать минут понимает, что это бестолково. Собирается и идёт в ближайшее кафе, чтобы хоть там немного отвлечься.
Это помогает. И парень почти не думает об Аоки, о его чёртовом проекте и о том, что ему слишком одиноко без рыжего дурачья.
По чести сказать, мыслей об одиночестве он вообще не допускает. Ещё не хватало! Он вовсе не чувствует себя одиноко, ему просто некогда. Непривычно – это да. Но на этом всё.
Тянется четверг. Расписанный по-осеннему яркой листвой. Небо высокое, прозрачное и чистое, залито солнцем. Весь город дышит свободно, словно большое-большое существо, наслаждающееся последними тёплыми днями и вот-вот готовое впасть в спячку.
Занятия оканчиваются, после нет никаких клубов. Ватасэ думает, что было бы неплохо прогуляться сейчас с Реном по Синдзюку Гоэн. Они оба любят этот парк. То самое, одно из немногих, в чём их привязанности совпадают.
Но беда в том, что Рена он почти не видит. А когда видит – только спящим. В тишине ночной квартиры, когда сквозь чернильную темноту можно угадать змейки рыжих прядей на подушке. Ватасэ убеждает себя, что он просто лунатит, конечно же. У него нет причин склоняться над Аоки, касаться пальцами скул и скользить подушечками по мягкости волос. Как же ему не хватает…
Цугинори падает обратно на свою половину кровати, утыкается лицом в наволочку и пытается унять глухое раздражение. Оно копится в нём с самого утра, когда он просыпается и видит пустую половину кровати рядом. Весь день, когда думает о том, что снова придёт в пустую квартиру. И спать ляжет тоже в одиночестве. Ватэ упрямо не пишет смс. Рен, на редкость, присылает ему пару штук за день. Обычно он строчит их так, словно у него недержание какое-то.
Четверг кажется бесконечным и безнадёжно испорченным. Вся эта неделя выходит похожей на миниатюрный ад.
Ватасэ гуляет по яркому городу. В скверах поддевает носками ботинок опавшую листву и вдыхает чуть терпкий и немного сладкий запах, какой витает в воздухе только в это время года.
А в Уэно он вдруг попадает под прицел фотокамеры и поражённо замирает, смотря на Рена, который медленно опускает технику и улыбается ему.
В Тайто метро привезло его, кажется, само по себе. И раз уж в Синдзюку Гоэн идти без рыжего не хотелось, то подошёл бы любой другой парк. Ведомый чутьём Ватасэ оказался тут.
- Неожиданная встреча. Далеко же ты забрался, - голос его звучит ровно.
Хотя от одного осознания, что он впервые за эти дни видит Аоки таким вот – перехватывает дыхание.
Рен, рыжий, яркий, как эта чёртова осень, похож на само её воплощение. Он лучится энергией, той самой, которая каждый раз заставляет Ватэ внутренне обмирать и прижиматься порой к нему, добирая и пропитываясь. Конечно, журналисту никогда не узнать об этом, но достаточно того, что знает сам Цугинори.
- Ну, я-то понятно – работа. А ты что тут делаешь? – Рен подходит к нему, останавливается совсем рядом и Ватэ невольно откидывает голову, щурясь от попадающих в глаза солнечных лучей.
- Гуляю. Или ты думал, что с отсутствием тебя моя жизнь остановилась?
Ехидное рвётся с губ. И именно этим, кажется, он выдаёт себя с потрохами. Понимает, правда, поздно. Когда его оттаскивают в сторону и прижимают к стволу большого дерева, пряча ото всего мира, которому и так нет до них дела.
Рен не насмешничает, не шутит. Вообще ни слова не говорит, просто целует его жадно и горячо. Ватасэ уже и забыл, как это. Забыл о том, как хорошо, когда его вот так властно ставят перед простым фактом, что он никуда не денется отсюда. Из объятий сильных рук, от тёплого дыхания и ласк… ласк, которых не было целых четыре дня, похожих на вечность.
- Ещё пару дней, Кукляш. Ещё немного.
- Да уж не переломлюсь, переживу.
Вопреки брошенным словам, пальцы вплетаются в волосы и тянут мягко. Ватасэ утыкается носом в открытую шею и чувствует, как становится легче дышать.
Раньше, когда он приходил домой, Рен встречал его неизменно. Он умудрялся переделать все свои дела до вечера, чтобы потом безраздельно принадлежать их вечеру, их редкому времени на двоих. И в голове не могло уложиться, что когда-то будет иначе.
Сегодняшний Рен, наполненный вдохновением и восторгом от работы был словно из другой Вселенной. Впрочем, нет, просто Ватасэ слишком редко видел его непосредственно в работе, а не в окончательном этапе набора текста для статьи.
Сегодня он долго наблюдал за работой рыжего, как фотографа. За тем, как легко он срабатывается с людьми. Как нравится им. Как модели, плоские как доски и совершенно невзрачные, на его вкус, расцветают улыбками от одного слова Рена. От мимолётного взгляда зелёных глаз. Ватасэ признавал, что не мог не понять этих людей. Аоки обладал какой-то необъяснимой манерой притягивать всех к себе. Словно магнит, заряженный положительной энергией. И все, как светлячки летели на его пламя.
Дополнительные в субботу окончились ближе к двум.
Осень за окном продолжала радовать глаз солнцем. Тёплая погода, кажется, уходить вовсе не спешила. Дул приятный ветер, растрёпывая волосы и выдувая из головы ненужные мысли.
Снова хотелось вернуться в квартиру на Аракаве, потому что терпеть тишину родной и привычной реновской сил больше не было. Но, как и в другие разы, когда эта мысль приходила ему в голову, Ватасэ только отмахнулся. И привычно поехал в Синдзюку.
Его встретил запах кофе и готовящегося обеда.
Рен, сидя за стойкой, набирал текст, сверяясь с записями в своём рабочем блокноте. В зубах он держал карандаш. И выглядел до неприличия домашним.
Окно в гостиной было распахнуто, и по квартире гулял лёгкий ветерок и запах костра – где-то недалеко кто-то жёг листву.
- О, Кукляш! Привет. Ты чего там встал, как не родной? Заходи. Обед почти готов.
Сумка привычно базируется у бамбука. Ватасэ идёт в кухню медленно и неуверенно. Наблюдает за Аоки, погружённым в текст.
А тот словно не замечает, но удивлённо охает, когда его тянут настойчиво за хвост. Поворачивает голову и получает поцелуй. Неторопливый и долгий. Губы Рена со вкусом кофе. Ватасэ любит сцеловывать этот вкус.
- Я дома, Ватэ, - улыбается, когда тот немного отстраняется.
Ватасэ кивает и не сдерживает улыбки в ответ:
- С возвращением, Рен.
Download In the Morning Light for free from pleer.com