Средства-то у нас есть! У нас ума не хватает! (с)
Название: «Что такое неизбежность?»
Автор: Нана
Бета: MS Word
Фандом: «xxxHolic»
Рейтинг: G
Пейринг: Доумеки/Ватануки
Жанр: роман, сёнен-ай
Статус: в процессе
Дисклаймер: Я не в претензиях, честное слово. Стою в уголке и наблюдаю.
Предупреждение: ООС.
Комментарии: Это первое по сему фандому. Не бить сильно. Я стараюсь.
Посвящение: Sunako! сестрёнка, ты чудо. Начала благодаря тебе, благодаря тебе закончу это странное произведение. Спасибо, что ты у меня есть! Я тебя люблю ^^
Глава I.Глава I. «Из сна»
«- Я вернулась, Ватануки.
- С возвращением, Юко-сан.»
Где-то в паутине ночных улиц коротко взвыла собака и тут же успокоилась. Ветер взъерошил невидимыми пальцами листву, вспорхнула птица с ветки, шелестя крыльями, унеслась в тёмное небо. Снова всё затихло, погружаясь в положенную для этого времени суток тишину. Спокойно.
«- Я вернулась…Ва…ну…и…»
Снова её голос, но уже с помехами зазвучал, то ли в голове, то ли вокруг него, окутывая знакомыми загадочными нотками магазин. Ну, зачем же опять? То ли радоваться, то ли переживать, что опять какие-нибудь тайны… Хотя, если подумать, без них не обходилось даже до возвращения Юко.
- Я рад. Правда, рад…
Но отчаянно хотелось спать. Разве с этим чёртовым Доумеки ляжешь пораньше? Любитель выпить и поесть. Пфф… Кимихиро перевернулся на бок, закрывая глаза.
Определённо, надо отучать этого начинающего преподавателя от ночных посиделок, тем более в собственной компании.
Снова ветер гуляет по дворику, заглядывает в окна, двери. Стучит маленькими ладошками по стенам.
«- Интересно, кем ты будешь… ещё через 10 лет?»
Беспокойно развернуться во сне, прогоняя отчего-то тягучее и волнительное ощущение. Немного неприятное своей неизвестностью.
Ночь. Вспыхнувшая перед глазами словно фотография – спокойные кошачьи глаза, по которым решительно ничего нельзя прочитать. И тут же картинка сменяется.
Девочка в кимоно. Красивая такая, немного растерянная, испуганная.
- Помоги!
Снова развернуться, закапываясь носом в подушку. Прогнать, срочно прогнать это видение! Но девочка не уходит. Тянет руки.
- Помоги, Кимихиро!
По телу пробегает электрическими разрядами дрожь. Парень открывает глаза, резко садясь, хватает губами воздух.
Что это было, чёрт дери? Эта девочка из сна была так знакома.
Устало вздохнуть, дрожащими руками провести по лицу, стараясь избавиться от неприятного ощущения после увиденного.
Она знает его имя… Знала?
Ватануки попытался вспомнить её лицо. Красивое, бледное… он видел его раньше, только что-то его смущало. Что же…?
Мучительно вытаскивать из подсознания детали. Но надо выяснить, ведь его помощь необходима. Кому только?
Внезапное понимание, озарение бьёт наотмашь. Глаза. Кошачьи глаза. Это была не девочка вовсе. Потому не мог вспомнить сразу обладателя этого голоса, этого лица, что раньше никогда не видел его таким: напуганным и отчаянным.
- Доумеки…
Имя срывается само по себе.
Нет, ну просто быть такого не может. Чего этот кретин снится ему, да ещё будучи ребёнком? Что за новости такие вообще? Нигде нет от него покоя. Ни во сне, ни наяву.
Ватануки страдальчески выдохнул, падая на подушки и закрывая глаза. Как бы ни хотелось избавиться от звенящего в ушах голоса его заклятого друга, выходило из рук вон плохо. И эти жёлтые глаза, лишённые той знакомой непробиваемой уверенности и спокойствия. Наверное, в любой другой ситуации Кимихиро бы лишь позлорадствовал, что, оказывается, не всегда этот невыносимый субъект был таким, каков сейчас. Но это «Помоги!»… Да ещё и его собственное имя.
Даже сейчас Ватануки вряд ли бы признался другим и себе в том числе, что ему больше по душе тот Доумеки, которого он знал. Невыносимый, чьего настроения, мотивов, желаний нельзя понять, даже если ты будешь глядеть на него непрерывно сутками напролёт. И уж точно он не признался бы, что совершенно не хочет, что бы с этим болваном что-то случилось. Абсолютно не хочет. Категорически против такого!
Кимихиро болезненно поморщился, отгоняя эти нерадостные мысли и медленно провалился в тягучий и неприятный сон без сновидений.
- Доброе утро.
Флегматичное выражение лица и голоса его гостя странно успокаивает. Даже не хочется вцепиться ему в глотку и задушить, как раньше.
- Доброе, - Ватануки недоволен своей неожиданно положительной реакцией на приход Доумеки. Но даже раздражение по этому поводу не мешает наслаждаться тем, что тот такой же, как прежде.
А сон всё равно не идёт из головы.
Шидзука садится напротив, смотрит спокойно, впрочем, как всегда. Кимихиро впервые не знает, куда себя деть от этого взгляда. Отчаянно хочется провалиться сквозь землю.
- Эй, ты в порядке? – по голосу вообще можно решить, что Доумеки глубоко плевать, а вопрос задан чисто из такта. Но Ватануки слишком хорошо его знает и из-за этого смущение достигает апогея.
- Я не «эй»! – скорее по привычке огрызается он, но тут же успокаивается. – Доумеки… мне приснился странный сон…
Это правда, что всю жизнь они грызутся, как кошка с собакой. Вечно, то делили Химавари-чан, то из-за разных мелочей чуть ли не на драки срывались. Впрочем, скорее правильнее будет всё приписать Ватануки. У Шидзуки не тот характер, что бы махать кулаками или заглядываться на девчонок. Угораздило же с таким подружиться… Но почему-то именно этот несносный тип вызывал в душе Кимихиро доверие, какое, пожалуй, не вызывал никто прежде.
- Сон?
Боже мой, ни капли заинтересованности! Но смотрит, явно ожидая продолжения. Да, Ватануки явно не привык что-либо от него скрывать. Это почему-то только сейчас стало таким явным и потому до слёз смущающим.
- Мне приснился ты.
- Хэ?
- Не подумай лишнего!!! – привычно срывается юноша, но тут же снова затихает. – Ты – маленький. И ты просил моей помощи.
- Хмм…, - глубокомысленно выдаёт его собеседник и флегматично-задумчиво устремляет свой взор куда-то позади Ватануки на стену.
От такой непривычной картины «Думающий Доумеки» тоже становится немного не по себе.
- Я слышал от деда, что прошлое тоже может изменяться, - проговорил тот неожиданно, заставив Ватануки вздрогнуть.
- Меняться?
- Да. Не смотря на то, что для нас уже всё в прошлом, те мы всё равно остаёмся. И для тех нас всё может меняться. Хотя это происходит достаточно редко.
Взгляд Доумеки устремлён туда же, в стену.
- По-моему сейчас ты выдал самый длинный монолог за всё время нашего знакомства, - кисло заметил Кимихиро.
- Значит и для меня что-то изменилось?
«В своём репертуаре… игнорирует мои слова».
- Ну, а мне какая беда?
- Не знаю.
- КАК ЭТО НЕ ЗНАЕШЬ?! А кто, по-твоему, знать должен?!
Спокойный взгляд прямо в глаза.
Конечно, знать должен он, Ватануки, раз Доумеки из прошлого отчего-то к нему обратился.
- Ты был таким бледным, там во сне…
- Я не отличался особым здоровьем.
- Только сейчас по тебе этого не скажешь.
Доумеки поднялся, пожав плечами. Ничего не ответил, разворачиваясь. Уже у двери его останавливает тихий шёпот Ватануки:
- Я хочу помочь.
Вздох. Шидзука прикрывает глаза, не оборачиваясь, и произносит:
- Идиот…
Блики солнечного света отражались от паркета, разбрызгиваясь сияющими каплями по комнате. Лёгкий ветерок холодил кожу, обещая приятно тёплый день.
Мару и Мору носились во дворе с радостным смехом, пытаясь изловить руками разноцветную бабочку, Мокона, подпрыгивая как мячик, путался у них под ногами, желая тоже участвовать во всеобщем веселье.
Только Ватануки растянувшись под навесом, не знал, злится ему или махнуть рукой на всё.
«Идиот…» ну надо же было сказать такое человеку, который искренне хочет помочь! Ну, прямо в душу плюнул! Юноша неожиданно усмехнулся. В этом был весь Доумеки, и злиться – просто сотрясать воздух. Он такой, какой есть, не больше и не меньше. Странно, что такое понимание пришло именно сейчас. Кимихиро никак не мог подумать, что его так выбьет из колеи тот сон. А ведь удалось.
- Ватануки…
Он вздрогнул, резко поворачиваясь. В глубине комнаты, куда почти не попадал солнечный свет, бледным контуром выделялась фигурка в женском кимоно.
- Д… - имя застряло поперёк горла, когда внезапный гость пошатнулся и начал оседать на пол.
- Помоги мне, Ватануки…
Такой слабый голос, словно он отдаёт последние силы, что бы произнести эти слова. Кимихиро сорвался с места стрелой, подхватывая неожиданно материальное и вполне себе настоящее тело мальчика. Только до пугающего лёгкое.
- Доумеки… - позвал, тихонько встряхивая за плечи.
Кошачьи глаза приоткрываются, впуская под ресницы тоненькие лучики света и отражая их искорками.
- Больно…
- Я помогу, слышишь? Помогу!
Ответа не последовало. Мальчик в его руках начал таять, словно дымка. Кимихиро хотел бы остановить это, если бы ещё знал как.
- Доумеки… Доумеки, стой! Шидзука!!!
- Чего орём?
Юноша испуганно вздрогнул, разворачиваясь и встречаясь взглядом со взрослой версией своего неожиданного гостя.
- Чёрт. Не подкрадывайся так!
- Я стучал. Ты назвал моё имя?
- Ты… был тут.
Кимихиро растерянно провёл пальцами по полу, где ещё несколько секунд назад лежал мальчик в женском кимоно.
- Снова просил о помощи?
- Да…
- Надо же, из всех людей выбрал именно тебя, - спокойно заметил Доумеки, скидывая пиджак и бросая его на диван.
- Заткнись! Если что-то не нравится, разбирайся с этим сам! – вспылил Ватануки, вскакивая и чуть не путаясь в полах кимоно.
- Да я бы с удовольствием, только меня никто не просил.
Пальцы Шидзуки сжали его локоть, помогая вернуть равновесие. Кимихиро опрометчиво заглянул в глаза друга и удивлённо замер с приоткрытым ртом. Он никогда раньше не замечал, как солнце тонет в кошачьих глазах, словно растворяя свои лучи и лишь немного света пробивается сквозь густые ресницы, путаясь в них солнечными зайчиками.
- Ну и чего ты уставился?
А, чёрт! Только не краснеть!
- Ничего, - буркнул Ватануки, вырывая руку из пальцев юноши, и вышел обратно под навес.
Доумеки, как и следовало ожидать, увязался следом. Оставалось принять это как данность, потому что уже много лет отвязаться от этого типа было невозможным.
И от того на душе почему-то внезапно стало тепло.
«Спа…си…бо?»
Ближе к вечеру пошёл дождь. Горизонт затянуло бронзовой завесой, серые струи обжигали холодом, но Ватануки не спешил спрятаться от непогоды в доме. Он с наслаждением прикрыл глаза, чувствуя сладковатую дождевую воду на щеках, губах, шее. Кимоно совсем намокло, но его это мало интересовало.
- Простудишься, - ничего не выражающий голос заставил недовольно поморщиться, и приподняться на локтях.
- А ты опять решил у меня остаться на ночь? – явно без радости вопросил юноша.
- Дождь же.
- Сахарный что ли?
Доумеки снова пожимает плечами, как утром и идёт вглубь комнаты. Только для того, что бы взять пиджак.
Ватануки с растущим удивлением наблюдает, как друг явно намерен обуться и уйти.
«Да что это с ним?! Что за реакция на мои слова?!»
- Стой! – поспешно подняться и не упасть – трудная задача.
Доумеки замер, окидывая его таким безразличным взглядом, что Ватануки не выдерживает:
- Псих! Немедленно разувайся! Что вообще ты такое делаешь?!
- Ты же хочешь, что бы я ушёл.
- Да не хочу я этого!
Он не успевает себя заткнуть, ошарашено моргает, словно не ожидал от себя такого.
- То есть… это… ну… я… ты простудишься, а это будет на моей совести!
- А.
Объяснение так себе. На троечку. Однако Ватануки злится на себя вовсе не потому. Его раздражает всё больше и больше, что Доумеки так накрепко засел у него в мыслях после того сна. Что больше практически не раздражает его, что ему даже… спокойнее что ли, когда друг рядом.
Друг. До сих пор их можно было назвать друзьями с натяжкой. Но, не смотря ни на что, они не раз друг друга выручали. И неизвестно кто кого больше.
И ещё задело то, что Доумеки решил вот так просто уйти после его вроде бы привычной недовольной фразы. Вообще, недовольство тем, что Шидзука всегда рядом, стало больше наигранным.
Всё перевернулось с ног на голову. И это раздражало ещё сильнее, чем всё перечисленное вместе взятое.
- Я могу остаться?
- Идиот…, - выносит вердикт Ватануки, выхватывая из пальцев друга пиджак, и идёт на кухню, что бы приготовить закуски.
Не смотря на дождь в доме было душно. Сон снова не хотел идти, даже не смотря на то, что они легли уже ближе к трём ночи.
Ватануки вздохнул, смотря в тёмный потолок. Мару и Мору мирно посапывали по бокам, уткнувшись носиками в его плечи. Наверное, от этого было ещё душнее, но выгонять их юноша не хотел.
Он перевёл взгляд на футон, где спал Доумеки и тут же отвернулся. В голову лезли ненужные образы, воспоминания о солнце на дне его глаз, о том, как он собрался молча уйти. Как же это бесило!
- Ватануки…
От неожиданности юноша чуть не подпрыгнул.
- Чёрт, чего ты вечно такой резкий, а?! – гневно зашипел он, боясь разбудить Мару и Мору.
- Не будь нытиком.
Он не ослышался?! В голосе Доумеки действительно звучит насмешка? Пусть еле уловимая, но всё же… Как же хочется сейчас увидеть его лицо!
- Чего тебе? – грубо бросает Ватануки.
- Да нет, уже ничего.
- Нет уж, говори, раз начал!
- Да просто… спасибо тебе.
Щёки краснеют неудержимо после этих слов. Какое счастье, что тут темно и его не видно. И он даже не может придумать, что ответить.
- Спокойной ночи, - Доумеки переворачивается на другой бок и в сгустившемся мраке комнаты видна лишь его спина.
- Спокойной.
За окном всё не унимается дождь. Шелестит каплями по деревьям, скользит по стёклам, крыше.
Кап. Кап. Кап.
Звук разбивающихся капель похож на шаги. Лёгкие, слышные только ему.
Кап. Кап. Кап.
Кап. Кап.
Кап.
Кап…
Убаюкивают.
Глава II.Глава II. «Начало?»
Потянуло запахом свежести и мокрой земли. Прохлада забралась под одеяло, заставляя открыть глаза, и поёжиться. На горизонте уже брезжил рассвет. Холодный и совсем неприветливый. Чего-то не хватало. А! Мару и Мору… Ватануки потянулся к тумбочке, надевая очки, и с удивлением обнаружил, что находится не в магазине. Но место было смутно знакомым. Он определённо его видел раньше.
Юноша выбрался из-под одеяла, запахнул кимоно, и аккуратно подойдя к двери, выглянул наружу.
Храм знакомый до каждого камешка…
- Это ещё что за новости! Доумеки, ты извращенец, зачем ты притащил меня сюда?!
Ответом послужила тишина. Только теперь Ватануки понял, что был в комнате абсолютно один.
Стало немного жутко. Да и ещё вспомнилось, что на территории храма, какой он её запомнил, никаких посторонних объектов не было. А он находился в небольшом домике, вероятно построенном для гостей. Этот домик он как-то видел во сне.
- Спасибо, что пришёл.
Из ступора его вывел знакомый голос, чуть растягивающий нотки. Ещё больше знакомое лицо, только с лёгкой ухмылкой на губах, заставило даже вздохнуть свободнее.
- Харука-сан?
Дедушка Доумеки – точная копия своего внука, сидит на лавочке под сакурой, привычно курит, выпуская струйки призрачно-сизого дыма в розоватый воздух раннего утра.
- Доброе утро, Ватануки-кун.
- Доброе утро. Это сон?
- Наполовину… Ты же пришёл помочь, так?
Помочь? Точно!
- Доумеки? Почему он позвал меня? И что с ним случилось?
Задумчивый взгляд пригвоздил юношу к месту. В этой задумчивости было что-то ещё, очень глубокое, запрятанное на самом дне.
- Он слабее с каждым днём. Я не знаю в чём дело, словно какой-то злой дух завладел им.
Ватануки вздрогнул, обеспокоенно вглядываясь в неожиданно спокойное лицо мужчины.
- Если ему не станет лучше… он умрёт.
- Что..?
- И вместе с ним исчезнет Доумеки в твоём настоящем.
«Чёрт побери… почему от него вечно какие-то проблемы?!»
Кимихиро не мог бы вспомнить, когда от Доумеки раньше были проблемы. Наверное, потому что было всегда наоборот. Но очень уж хотелось найти крайнего.
Странный мир полусна полу реальности вызывал непонятные ощущения. Как понял Ватануки из объяснений Харуки-сан, это было некое пространство, в котором могли существовать как духи, сны, так и люди из любой реальности: прошлой или настоящей.
Сам Храм семьи Шидзуки был точно таким же, тот же парк вокруг, те же цветущие сакуры. Тишина и покой под рассветным небом. За воротами же начиналось уже нечто другое. Тёмный туман, в котором проплывали смутные образы и какие-то непонятные существа, вызывал неприятный озноб. Значит, выход с территории Храма заказан. Туда лучше не ходить и по возможности даже не смотреть в ту сторону.
Харука-сан попрощался с ним, пообещал, что они скоро встретятся, и испарился в неизвестном направлении, оставив Ватануки в растерянности посередине пустынного двора.
Мысль, пришедшая в голову первой, показалась здравой и вполне логичной – найти Доумеки. Наверняка мальчик был где-то в Храме, раз Кимихиро здесь.
Пустые коридоры Храма навевали тоску и желание рухнуть и заснуть на месте.
Но это желание развеялось моментально, как только заглянув в очередную комнату, он увидел уже знакомую фигурку в женском кимоно.
- Шидзука?
Мальчик не ответил. Лежал неестественно прямо и вообще не подавал признаков жизни. Болезненно бледную кожу оттеняли смоляные волосы.
«Неужели опоздал?!» мелькнула где-то на краю сознания мысль, но была заглушена абсолютно неконтролируемым страхом.
Кимихиро прикрыл за собой дверь, еле сдерживая безотчётный порыв ринуться вперёд, срочно убедиться, что это хрупкое и слабое тело ещё не покинула жизнь.
Шаг. Ещё шаг. Уже почти у самой кровати он замечает, что щёки Доумеки тронул слабый румянец, а губы чуть приоткрыты и с них срываются еле слышные вздохи.
«Почему я, а?» с тоской подумал Ватануки, рассматривая уже знакомое, но так смутно запомнившееся лицо.
Да уж, разительно отличался Доумеки ребёнок от того нахального типа, уничтожающего его обеды, которые он так старательно готовил!.. Пфф… когда-то для Химавари-чан и Юко… теперь только для этого балбеса. Ой, то есть, конечно же, не только для него! Мару и Моро ещё, Мокона – главный по выпивке.
Увлёкшись разглядыванием своего «пациента», Ватануки не заметил, как тот приоткрыл глаза.
- Ты пришёл?
Юноша аж подскочил, ошалело моргая и пытаясь выровнять сбившееся дыхание. Вот же… напугал.
- Пришёл, Доу… Шидзука.
Маленькие пальчики сжали ладонь Кимихиро.
- Слава Богу…
- Почему ты позвал именно меня? – отчего-то хотелось получить ответ на этот вопрос немедленно.
Удивление, мелькнувшее во взгляде ребёнка, заставило устыдиться такого, наверное, немного резкого вопроса.
- Ведь ты мой друг…
Их всегда по ошибке принимали за друзей, умиляясь вечно вопящему Кимихиро и спокойному Доумеки. «Вы так ладите!» постоянно восхищалась Химавари. Хотя, пожалуй, из всех лишь она более или менее понимала их отношения. Про Юко с её зоопарком говорить не стоит, она вообще постоянно сталкивала их лоб в лоб, при этом пытаясь связать судьбы парней ещё сильнее, ещё плотнее.
Так что пришёл день, когда Доумеки внезапно осознал – шагу от этого припадочного не сделает. Ну, просто не сможет бросить его. С каждым днём после этого он присматривался к другу. И понимал… нечто очень безрадостное.
Кимихиро менялся, перестал быть крикливым идиотом, попадающим в разные переделки.
После исчезновения Юко он вообще стал таким тихим и меланхоличным, что первое время становилось как-то тошно. Хотя в разноцветных глазах нет-нет да мелькал прежний огонёк, который можно было увидеть у прежнего Ватануки.
А Шидзука просто не знал, что ему делать дальше. Он по-прежнему не мог бросить это невыносимое чудовище, которое до сих пор не принимало факт их дружбы. Неоспоримый, надо заметить.
- Доу…меки…
Парень вздрогнул, поворачиваясь и всматриваясь в предрассветный сумрак, царивший в комнате. Мару и Мору обнявшись, спали на самом краю кровати. Кимихиро, приподнявшись на локте, тревожно оглядывался.
- Что случилось?
Тихий вздох облегчения.
- Мне приснился сон.
Ох уж эти его сны, ничего хорошего не приносят.
- Я, - скорее утвердительно произнёс Шидзука.
Наверняка, если бы сейчас был день и девочки не спали, Доумеки услышал бы, что о нём думает Кимихиро. В красках и без цензуры. Но сейчас ещё очень рано, солнце даже не показалось над горизонтом, хотя его бледный свет уже окутал небосвод призрачной дымкой. Потому Ватануки просто кивает.
- Что снилось? – он садится, готовясь выслушать.
- Ты слабеешь.
Парень недоверчиво вскидывает глаза на безучастно глядящего куда-то в стену друга. Ему не показалось… в голосе страх. Не переживание, не беспокойство. Чистый и неприкрытый страх.
- С каждым днём всё больше. Я не знаю причины. Я… я видел, но никаких духов.
- Уверен? – голос должен оставаться как можно более спокойным.
И даже тот факт, что сердце бьётся как сумасшедшее нужно игнорировать.
- Абсолютно. Я не знаю, как… не знаю чем… Доумеки! – их глаза встречаются, во взгляде разноцветных глаз столько отчаяния. – Я хочу… но что мне делать?
Доумеки медленно поднимается, подходит, садится рядом. Ватануки наблюдает, словно зачарованный. Вздрагивает только, когда рука Шидзуки мягко опускается на его макушку и аккуратно треплет.
- Не бойся.
- Если ты… умрёшь, то исчезнешь…, - тихо шепчет Кимихиро.
- Ну, - философски пожимает плечами парень. – По крайней мере, никто не будет тебе мешать спокойно жить, нэ?
- И…идиот… мы же… мы… друзья.
Шидзука слишком ошеломлён, что бы оставаться спокойным после такого заявления. Потому впервые за много лет таки признанной дружбы Ватануки может наблюдать картину «Доумеки в шоке».
В общем-то «друг» не то определение, которое подходило для отношения Доумеки к этому шумному недоразумению. Сказать об этом, конечно, он бы не решился, хотя в принципе, он был далеко не робким и всегда говорил всё прямо. Но теперь бы он не стал рушить то, что с таким трудом ему досталось.
- Вряд ли это духи.
- Почему?
- Ты забываешь о том, кем я являюсь.
- Защитник, чёрт, точно…
Доумеки даже хочется пожалеть его, так расстроено выглядит Ватануки.
- Тогда я тем более ничего не понимаю. Ведь я бы мог хоть как-то помочь, если бы дело касалась духов. А так… я совершенно беспомощен.
- Не недооценивай себя.
- Легко тебе говорить!!!
- Не ори.
Кимихиро устало вздыхает, ложится на деревянный пол, смотря на навес над головой. Шидзука делает глоток саке, бросает косой взгляд на друга.
- Ты слишком переживаешь.
- А что я ещё должен делать?! – недовольный голос, румянец на щеках.
Да, его самого смущает такая неожиданная и чрезмерная забота о человеке, которого он до недавнего времени терпеть не мог.
- Просто не недооценивай себя. Если я обратился к тебе, на то были причины, ты так не считаешь?
Ватануки прикусил губу, кивнул.
- Да. Ты сказал мне причину.
- Вот как?
- Ага… «Ведь ты мой друг» - твои слова…
- Тебе стыдно стало что ли? Ты потому нас друзьями назвал?
- Думай, что говоришь!!!
Доумеки не смог сдержать смешка. Но в мгновение его лицо снова стало спокойным и невозмутимым.
- Ну, по всему выходит, что так.
- Вовсе нет! Я всегда…
Кимихиро сбивается, что-то шепчет неразборчиво, отворачиваясь.
Шидзука прикрыл глаза, понимающе хмыкнул. Да уж, для Ватануки такие слова… скорее всего это первый и последний раз, когда он их слышит. Однако, это того стоит. И видеть это раздражение, смущение так приятно.
- Тогда попробуй подумать над тем, что можешь сделать, - Доумеки поднимается, поправляя кимоно. – И действуй по обстоятельствам.
- Ты не останешься? – удивлённый взгляд из-за стёкол очков.
- Думаю, моё присутствие – не то, что расположит тебя к нормальной мыслительной деятельности. Я же всегда тебя раздражаю.
Он направляется к воротам. Уверенный шаг сбивается, когда он слышит вслед тихое: «Наоборот, болван». Но не поворачивается. Не решается остаться. Хоть ему очень хочется.
Сегодня его бледность не такая болезненная как прошлой ночью. Кимихиро рад. Он садится рядом с кроватью на небольшой стульчик и смотрит в окно, пока кошачьи глаза не открываются.
- Ватануки-кун.
- А, Шидзука, проснулся? Как себя чувствуешь?
Лёгкая улыбка немного выбивает из колеи. Кимихиро поймал себя на мысли, что никогда не видел, что бы Доумеки улыбался.
«Да уж, это бревно, наверное, совсем не способно на эмоции», но вопреки мыслям почему-то на душе теплеет при воспоминании об уже взрослом Шидзуке.
- Ты же мой друг? – вместо ответа спрашивает мальчик.
Кошачьи глаза требовательно всматриваются в его лицо.
Некоторое замешательство – это всё что он испытывает в данный момент. Наверное, раньше даже предположение хоть о малейшей связи между ними послужило бы поводом для возмущения. То раньше.
«- Ты изменился, Ватануки…»
Видимо, действительно изменился.
Раз он смог признать это даже перед тем, кто его неимоверно раздражал, то почему бы не сделать тоже самое при ребёнке, который ему очень нравится?
Даже Кохане-чан и Химавари-чан видели больше, чем он сам в их непростых отношениях. Наверное, Ватануки просто привык себя вести именно так – кричать, возмущаться… только стал он более спокойным… после исчезновения Юко.
- Да, - легко отвечает на выжидательный цепкий взгляд глаз, чей цвет теперь не давал покоя.
Сам поражается тому, как просто, оказалось, произнести раньше такое трудное слово.
Его пальцы благодарно накрывает прохладная маленькая ладошка. Кимихиро вздрогнул, переводя взгляд на своего подопечного. Мальчик уже спал, чуть сжимая его руку.
Юноша ещё долго сидел рядом, чувствуя это прикосновение, странным образом будившее тепло где-то в груди. Он не решался убрать руку, боясь потревожить хрупкий сон, и долго думал, что бы могли значить все эти перемены между ним и Доумеки.
Отчего-то хотелось верить, что это начало чего-то нового.
Начало ли?
Его разбудил трубчатый лис, привычно забравшись под одеяло и щекоча мягкой шёрсткой. Ватануки ловко изловил проказника и извлёк на свет Божий, тут же получая быстрые поцелуи в щёки и нос. Улыбнулся и сел в кровати, потянувшись за очками.
Мару и Моро ещё спали, будить их не хотелось, они и так слишком поздно угомонились вчера. Юноша выбрался из постели, накидывая на себя кимоно и небрежно повязывая его, оставляя как обычно открытой грудь. Взъерошил пальцами волосы и направился на веранду.
Из-за этих снов ощущение было такое, будто он не спал вовсе. Постоянное напряжение и волнение за здоровье Доумеки давали о себе знать. Кимихиро опустился в уютное кресло и закурил трубку, выпуская в уже нагревающийся солнцем воздух струйку дыма.
За воротами ещё тихо, хотя тут никогда не было особого движения. Тихое местечко, особенно в жаркие летние дни. И почему лето в Японии такое невозможно удушливое и жаркое?
- Йо…
- Сколько раз тебя просить не подкрадываться так? – устало протянул Ватануки, откидывая голову на спинку кресла и закрывая глаза.
Сил не было даже на раздражение.
Впрочем, ему не ответили, как и следовало ожидать. А ещё через мгновение солнце закрыла тень.
Кимихиро приоткрыл глаза и с изумлением встретил кошачий взгляд всего в нескольких сантиметрах от своих собственных глаз.
Сердце пропустило удар, а потом забилось как бешеное, отдаваясь болью в висках. Юноша понял, что неудержимо краснеет.
- Ч-что?
- Ты выглядишь усталым, - Доумеки словно и не заметил странной реакции на их близость.
- Не выспался…
- Снова сон?
- Да.
Доумеки отстранился, переставая грубо нарушать личное пространство. Ватануки судорожно втянул губами воздух, чувствуя, как странная обжигающая волна уходит, возвращая усталость и бессилие.
Но ведь определённо что-то изменилось.
Только он пока не мог понять – что именно.
Глава III.Глава III. «Ошибка»
бред чистой воды Т_Т
Интересно, с каких это пор вид Ватануки, готовящего онигири так его привлекает?
Хотя, как обычно, на лице не малейшей эмоции. Разве что – лёгкое, почти незаметное удивление. И действительно, с каких это пор?
Утреннее происшествие его позабавило. О, нет ничего приятнее, чем видеть, как Кимихиро краснеет. Не от злости, как частенько случалось прежде. А от явного смущения…совсем как когда поблагодарил его. Это был один раз, такой запоминающийся. Тогда Шидзука не смог разглядеть его лицо, зато сегодня… Доумеки бы улыбнулся довольно, он бы поддел друга колким едким замечанием, но тогда это был бы уже не он. Потому как обычно…
- Хватит.
Шидзука невольно вздрогнул от резко прозвучавшего голоса в районе плиты.
- Чего?
- Я сказал, хватит жевать сухомятку! Почему ты никогда не можешь дождаться обеда?!
Ватануки словно вернулся в ту беззаботную пору до исчезновения Юко. Эта же раздражительность в голосе и он словно вот-вот сорвётся. Почему-то это согревает изнутри, как никогда. Словно было что-то, не дающее покоя, и вот наконец-то оно нашлось или вернулось или просто приняло первоначальную форму, к которой все привыкли. Он, Шидзука, привык.
- Еда! Еда! Еда!
В кухню ворвался чёрный маленький колобок. Вслед за Моконой вбежали Мару и Мору, пытаясь изловить его.
- Не играйте на кухне, - коротко одёрнул их Ватануки.
- Да! Не играем, не играем! – в два голоса откликнулись девочки и, подхватив весело что-то выкрикивающего Мокону, захлопнули дверь в кухню.
Снова тишина, голоса уже звучат со двора и приглушённо.
Спина Кимихиро слишком напряжена и Доумеки поднимается, подходя сзади к ничего не подозревающему юноше. Чуть наклоняется, опираясь руками на столешницу, по бокам от Ватануки и кладёт голову на плечо.
- Ч…что…, - тот вздрагивает, а потом словно теряет дар речи.
- Вот и я хочу спросить «что?», - спокойно замечает парень. – Ты ведёшь себя странно.
В ответ он получил лишь молчание и ещё большее напряжение в каждой клеточке прижимающегося к нему тела. Слишком близко. И слишком откровенно, да?
Доумеки выпрямился, руки скользнули на тонкую, совсем не мальчишескую талию. Выше, пробегаясь подушечками по рёбрам, легли на плечи и чуть помассировали.
- Расслабься. Из-за этих снов ты сам не свой.
Разворачивается и уходит, прикрывая дверь в кухню.
Дверь, шурша, закрылась и только тогда он смог сделать вдох-выдох. Лёгкие, казалось, начали гореть от отсутствия кислорода, а сердце билось где-то в районе горла. Перед глазами всё плыло, а на щеке всё ещё ощущалось теплое дыхание… Друга.
Что это было и как этому название, Кимихиро не знал и знать абсолютно не желал. А кожа горела буквально там, где касались его пальцы. Даже через ткань эти прикосновения были слишком чувственные. Или ему показалось?
Доумеки беспокоится…Конечно, ведь это из-за него он не высыпается. Вот и грызёт человека совесть. Уж это у Шидзуки присутствует, убеждались и не раз.
Стоп…
Шидзука?
Что это такое вообще?! С каких пор «Шидзука», а не «чёртов Доумеки»?! Да, многое изменилось, но что-то должно остаться прежним, обязательно должно! И он точно не собирается звать этого… этого…
Выдох.
Никаких имён. Никаких мыслей о Доумеки взрослом. Он должен помочь ребёнку – это всё. Только это должно его волновать.
…В итоге онигири оказываются пересоленными* и он очень зол на себя. Мару и Моро подшучивают с весёлым блеском в глазах, бегают вокруг, Мокона требует саке, а Доумеки, из-за которого, между прочим, испорчен обед, делает вид, что он вообще не причём. Это злит ещё больше. Но он не устраивает скандал. Упрямо ест пересолённые онигири и тоже делает вид, что ничего не произошло.
- Я попрошу о помощи Кохане-сан.
Доумеки удивлённо смотрит на него. Слишком удивлённо для привычного Доумеки.
Кимихиро берёт поднос с остатками еды и относит их на кухню.
На дворе уже вечер. Бледный диск луны, запах благовоний, колкие звёзды, готовые осыпаться дождём с тёмного небосвода.
Шидзука провожает друга взглядом, и произносит лишь:
- Нет.
Ватануки снова еле сдерживается, что бы ни кинуть поднос на пол и не разораться, как последняя истеричка. Да что этот идиот знает?! Он и понять не имеет, каково это…
Кимихиро обрывает свои мысли. Нет, не правда. Доумеки отлично знает, что такое ответственность за чужую жизнь. За его жизнь. Ох… но он же не знает, как тяжело знать, что человек может просто так из-за твоей халатности умереть. Каждый раз Шидзука сам спасал ему жизнь, это был его выбор… В данном случае у Кимихиро выбора нет. Потому что если не он, то никто больше этому… не поможет ему, в общем.
- Что значит, нет?
Когда он возвращается, Доумеки сидит, прикрыв глаза и прислонившись к деревянной колонне. Пиджак валяется рядом, верхние пуговицы рубашки расстёгнуты.
Ватануки отвёл взгляд, уселся напротив, изучая взглядом покрытое лёгкими тенями облаков небо.
- То и значит. Кохане не просили о помощи. Только тебя.
- Что такого в том, что она немного поможет мне?!
- Слушай… - начал было Доумеки, но юноша неожиданно резко перебил его:
- Нет, это ты слушай! Ты, чёрт тебя дери, понятия не имеешь, как мне сейчас страшно. От меня одного зависит жизнь маленького ребёнка, а в довесок твоя, неблагодарная ты…
Он замолчал, не договорив, прикрывая глаза и судорожно втягивая воздух.
- Ты просто не представляешь, какая это ответственность. Когда понимаешь что нет выбора, - спокойно закончил Кимихиро.
- Если бы был выбор, не взялся бы за это? – спокойный голос, словно не было этого срыва и они вели спокойный размеренный разговор.
- Взялся бы. Просто было бы чуть меньше страшно. Наверное.
Они замолкают на некоторое время, обдумывая слова, делая соответствующие выводы.
Когда пальцы Шидзуки неожиданно касаются его щеки, Ватануки вздрагивает, переводя немного ошалевший взгляд на…друга?
- Делай, как считаешь нужным.
Это невыносимо. Прикасается так, что внутри всё переворачивается, а голос такой, словно рядом не человек, а робот!
- Но я тебя предупредил…
Кохане-чан была как всегда милой и чудесной, она не отказалась помочь, отнеслась с пониманием и обещала сделать всё, что в её силах. Что именно делать, не знал никто. Первой и самой логичной мыслью было – Кохане тоже отправится с Ватануки в его сон.
Цуюри пришла, когда уже совсем стемнело, а большая луна спряталась за облаками. Доумеки нахально заметил, что Кимихиро так испугался, что заставил идти девушку по ночному городу одну, за что получил гневный взгляд и точно прицеленный в него поднос с чаем.
От греха подальше замолчал и только пожал плечами, когда девушка с другом начали обсуждать детали плана.
Переубеждать в чём-то Кимихиро было бесполезно, Шидзука это прекрасно знал и был научен горьким опытом. Однако попробовать он должен был всё равно.
- Цуюри-чан, ну ты же должна понимать…
Они столкнулись на веранде, когда Кохане вышла глотнуть свежего воздуха.
Девушка не повернулась, лишь чуть склонила голову, рассматривая сцепленные пальцы рук.
- Я…
Её голос, робкий и тихий как всегда, прервался от волнения.
- Я не могу… Шидзука-кун, я не могу бросить тебя.
Парень может только вздохнуть, ему нечего возразить. Может быть, ему наоборот надо порадоваться, что у него такие заботливые друзья, которым не плевать на него. Надо бы, да только вот не получается радоваться.
- Я слышала, что это опасно, - такое чувство, что она вот-вот заплачет. – Но… Шидзука-кун… Если бы ты слышал, как он просил меня.
Доумеки отворачивается, прикрывает глаза, сдерживая огромное желание пойти и побить головой о стену одно несносное создание. Он не слышал их разговора, даже не представлял, что может наговорить Ватануки Кохане. Но судя по тону девушки, тот чуть ли не умолял её, именно потому она и сдалась.
- Будь рядом с нами, пожалуйста.
- Что? – он поворачивается, удивлённо смотрит на присевшую рядом девушку.
- Не уходи домой.
Её тонкие нежные пальчики сжимают его. Кохане всматривается в глаза друга, словно ища там ответ на какой-то вопрос, а не на высказанную просьбу.
- Не уйду. Я не собираюсь оставлять вашу самодеятельность без присмотра.
Цуюри тихо улыбнулась, чуть прикрывая глаза. Ресницы, трепеща, отбросили тень на светлую кожу щёк всего на мгновение.
- Спасибо.
В комнате какое-то странное нервное напряжение. То ли Ватануки боится ложится с Цуюри, то ли наоборот. Вообще они ужасно смущённые сидят на разных концах кровати.
- Вы так до рассвета будете изображать статуи? – безразлично интересуется Доумеки, прислоняясь плечом к косяку.
- Заткнись!
Кажется, Кимихиро на пределе. Он того и гляди сорвётся уже так, что магазинчик ничто не спасёт. А уж его, Шидзуку, и подавно.
- Ложись.
- Не указывай мне…
- Ложись, я сказал!
Испуганно вздрагивает Кохане, удивлённо переводя взгляд на непривычно раздражённого Доумеки. Ватануки смотрит исподлобья, сверкая разноцветными глазами не хуже Медузы Горгоны какой-нибудь.
Шидзука гасит свет, делает вид, что его нисколько не трогает такая агрессия в свой адрес. Хотя совсем наоборот. Ему совершенно непонятно, почему Кимихиро означил его с первой встречи как «враг номер один» и даже не смотря на признанную дружбу, ведёт себя именно так.
- Ватануки-кун, уже поздно, - робкий голос девушки звучит нерешительно.
- Ты права, Кохане-чан, - ну надо же, теперь в голосе даже намёка на злость нет.
На секунду ему отчаянно хочется встать и уйти, не сдержав обещание, данное совсем недавно. Просто оставить их, пусть сами разбираются, он тут явно лишний. И этот порыв почти перекрыл и голос разума, и совесть и даже то, что он чувствовал по отношению к Ватануки. Почти всё стало неважным. Осталась лишь усталость и какая-то странная несвойственная ему апатия.
- Доумеки…
Но всё ломается мгновенное об звук этого голоса.
- А?
- Не уходи.
Кимихиро всё ещё словно обижен, но голос звучит мягко и немного приглушённо, наверняка спрятался носом в подушке, что бы ни показать своего смущения.
И эта апатия сразу уходит, оставляя простую усталость.
Непросто быть рядом с ним.
Но и никто не обещал, что это будет легко.
- Спи, - отвечает он тихо и, прикрывая дверь, уходит на веранду.
А утром, как и следовало ожидать, Кимихиро не проснулся.
* я очень старалась найти, но не смогла, так что оставим примету о пересолёной еде такой, какой её знаем.Хотя мне упорно кажется, что я слышала, будто у японцев наоборот, а врать не хочу ^^
Глава IV.Глава IV. «Потерявшиеся»
Ватануки и Кохане тихо болтали на крыльце храма, когда тонкий призрачный рассвет забрезжил на горизонте.
С Шидзукой они просидели всю ночь, развлекая мальчика разными рассказами и историями. Тот проникся к девушке и постоянно сидел у неё на коленях, чуть ли не в рот заглядывая.
Кимихиро не переставал удивляться тому, что он такой живой и открытый в своих эмоциях, о чём нельзя было сказать, глядя на него же повзрослевшего. И немного, совсем чуть-чуть ревновал к Кохане это маленькое прелестное создание.
Доумеки совсем не был похож на того, кем являлся сейчас. Светлая кожа с трогательным румянцем на щеках, живые и широко распахнутые янтарные глаза, искренняя улыбка и звонкий смех… Цуюри первые несколько часов от непривычки даже не знала, как на это реагировать.
Сейчас Шидзука заснул, заботливо укрытый тёплым одеялом, а юноша и девушка сидели на ступенях и любовались утренним садом, нежными лепестками сакуры, легко парящими в прохладном воздухе и прозрачным, словно слеза, небом.
- Скоро просыпаться.
Цуюри внимательно глянула на задумавшегося Ватануки.
- Вообще обычно в это время я уже открываю глаза, - признался он. – С того момента, как мне начал снится этот сон.
Они помолчали. Юноша старался не поддаваться панике, но судя по виду Кохане, она была к этому готова.
- Значит…, - голос Кимихиро дрогнул.
«Это значит, Доумеки был прав…»
Как только мысль мелькнула в голове, его губ коснулось чужое дыхание. А потом…
Собственно, не проснулся не только этот невыносимый мальчишка, нежелающий слушать дельные советы. Цуюри тоже спала, свернувшись клубочком под боком Ватануки. Таки смущение прошло.
Доумеки оглядел парочку долгим взглядом. Вздохнул, садясь на край кровати, и потёр лицо ладонями. Что делать дальше он не знал. Хотя одна навязчивая мысль билась в голове, попавшей в силки птичкой. Впрочем, к спасению друзей она не имела почти никакого отношения. Вернее совсем никакого.
Ведь всего-то надо немного наклониться. Совсем чуточку, почувствовать его запах, прикрыть глаза и коснуться губами губ. Медленно, нерешительно, аккуратно, словно боясь, что Ватануки сейчас проснётся.
Его губы мягкие и податливые. Только юноша спит. Слишком крепко, что бы ответить.
Резкий выдох и Шидзука от неожиданности чуть не подпрыгивает на кровати.
- Что это… было…, - прерывистый голос звучит где-то в голове.
Сбитое дыхание касается его щеки – он так и не отстранился от спящего друга. Неужели такое может быть?..
- Эй, ты меня слышишь? – позвал Доумеки.
- Я не эй, идиот, сколько раз тебе…, - возмущённый и раздражённый голос уже звенит по всей комнате, так кажется лучнику, но резко прерывается. – Доумеки? Я не понимаю, что произошло?
- Как я и говорил… Ненужно было просить о помощи Цуюри, - Шидзука отстраняется, но не уходит от кровати, продолжая наблюдать за всё так же спящим парнем. Только щёки Ватануки немного раскраснелись. Тактично решив замять тему поцелуя, Шидзука не стал отвечать на первый вопрос Ватануки, дабы не обеспечить себе по возвращении парня быструю и безболезненную смерть. А в том, что Кимихиро вернётся, сомневаться Доумеки не собирался. Этот из самого последнего круга Ада выбрался бы живым и невредимым.
- Мог бы и не напоминать.
Возмущение в голосе заставило ухмыльнуться.
- А ты чего хотел? Я предупреждал тебя. Исключительно по доброте душевной.
- От твоей доброты у меня сейчас начнётся приступ неконтролируемой ярости, и по возвращении я тебе устрою такое, что в кошмарах не приснится! Лучше скажи, что я могу сделать, что бы вернуться?!
- Закончить то, что начал.
- То есть, спасти тебя?
- Очевидно.
Они немного помолчали. Тишина отчего-то начала давить на барабанные перепонки. Но следующий вопрос Ватануки застал врасплох.
- Ты поцеловал меня?
Доумеки сжал зубы, что бы ни ляпнуть лишнего.
- Нет.
- А я уверен в обратном!
- Тебе показалось.
Этот… нехороший человек сбежал от него готовить обед. Хотя прекрасно зная Доумеки, Кимихиро становилось страшно за кухню и за тех, кому придётся питаться едой лучника.
Но ладно бы он просто ушёл, он же не ответил на вопрос! Ответ «нет» Ватануки категорически не принимал, он так чётко и ясно чувствовал губы на своих губах, что сейчас даже от воспоминаний в дрожь бросало.
Кохане упорно принимала эту дрожь за то, что Кимихиро замёрз, и уже в пятый раз пыталась укутать его в тёплый плед, который нашла где-то в Храме.
- Кимихиро-кун, не переживай, мы обязательно вернёмся, - повторила девушка уже порядком поднадоевшую фразу.
Вернутся. Конечно. Но сейчас ему больше интересно, почему, чёрт дери этого Доумеки, он полез целовать его спящего?!
- Эй.
От внезапно прозвучавшего в голове голоса стало и страшно и сладко и жутко захотелось увидеть это невыносимое и серьёзное лицо.
- Я тебе когда-нибудь вдолблю, что я не «эй»?! – вместо этого праведно в миллиардный раз возмутился юноша.
Он соскучился за несколько бесконечных часов. ОН так соскучился, что эмоции просто зашкаливали.
- Шидзука-кун пришёл? – радостно спросила Кохане, стоящая у окна.
Она обернулась, светлые волосы, заплетённые в длинную тяжёлую косу, словно засветились в лучах уже вовсю пригревающего солнца.
Ватануки лишь кивнул. Цуюри не могла слышать Доумеки. Это было странно, но радовало.
- Я был в Храме, - привычно игнорируя его вопли, оповестил Доумеки.
Судя по приближающемуся голосу, он был совсем рядом с лежащим в кровати парнем. – Искал подходящую литературу для вашего случая.
- И как?
- Ничего определённого. Завтра ещё погляжу. Как там Шидзука-младший?
Ватануки фыркнул насмешливо. За все эти дни с начала снов Доумеки ниразу не спросил о том, как он сам себя чувствует.
- Он прекрасно. Уверен, сегодня ему ещё лучше. Он подружился с Цуюри-чан.
Еле уловимое тепло волной прошло рядом с рукой.
- Ну. Мне тоже она очень нравится, так что это не удивительно.
Ватануки напрягся, вытягиваясь в струнку, всё ещё чувствуя странное тепло на руке.
- Я рад. Не хочется становиться трупом.
- Это не смешно.
- А я разве смеялся?
Кимихиро вздохнул, встал и вышел из комнаты, быстрым шагом преодолевая расстояние до выхода.
- Доумеки…
- Что?
Сердце билось в висках, отдавая болью.
- Ты поцеловал меня. Зачем?
Последовала долгая мучительная тишина. Тишина, начинающая рушить все надежды, которые позволили себе проснуться и заставили его с волнением и каким-то непонятным желанием ждать того, что он вряд ли услышит. Если он даже не понимал себя раньше. Внезапно понял сейчас.
- Потому что я так захотел.
Убийственный прямолинейностью ответ заставил задохнуться на мгновение и застыть на самой верхней ступени крыльца.
- Просто захотел и всё?..
- Да.
В затянувшемся, каком-то осудительном молчании Доумеки сидел минут пять. Ватануки молчал. То ли упал в обморок от его откровенностей, то ли просто не знал, что ответить на такую явную наглость. Сам Шидзука не знал, пойти напиться или сразу сделать себе харакири, что бы ни мучится.
- Не смей меня трогать больше… никогда…
От холодности в знакомом до каждой нотки голосе стало не по себе. Собственно, чего ещё мог ожидать после такого? Лучник отодвинулся от лежащего на кровати друга.
- Как скажешь.
Он поднялся, взял брошенный на стул пиджак и оглянулся.
- Больше никогда.
Надо отдохнуть. Завтра много работы в дедушкиной библиотеке. А за ними есть кому присмотреть.
Глава V.Глава V. «За минуту до захода солнца»
«- Больше никогда».
Кимихиро однозначно не понравилось, как прозвучал голос друга. Так уверенно и жёстко.
От этого неприятное чувство скручивало всё внутри. Особенно желудок, почему-то. Юноша закрыл лицо руками, стараясь уложить в голове события десятиминутной давности. Выходило плохо.
- Кимихиро-кун, ты в порядке?
Цуюри… нежная, заботливая, переживающая и добрая. Цуюри, из-за которой они тут застряли. Ах, нет, это из-за упрямства Ватануки всё! А девушка не причём. А Доумеки предупреждал.
Внезапное раздражение и злость на самого себя волной поднялись внутри, грозя вот-вот выплеснуться на ни в чём неповинную Кохане, стоящую чуть позади и, взволнованно сцепив пальцы рук, всматривавшуюся в черноволосый затылок друга. В самом деле, если она знала, как это опасно, неужели не могла отговорить его от такой идиотской затеи?!.. Не было бы тогда этого поцелуя и…
Ватануки судорожно вздохнул, поднимаясь.
- Я хочу побыть один, прости, Кохане-чан. Можешь пока приглядеть за Шидзукой?
И не дожидаясь ответа девушки, он в два прыжка преодолел ступени Храма, направляясь в сторону книгохранилища.
Двор был тих и спокоен. На траве поблёскивали остатки росы, мягким шелестом деревья переговаривались над головой.
Голова пухла от всего происшедшего. Кимихиро теперь не мог бы внятно сказать, что он чувствует. Если всего минут пять назад в нём кипел гнев, возмущение и какая-то ему самому непонятная обида, то теперь где-то в районе солнечного сплетения было тихо, пусто и спокойно. Но отнюдь не такого спокойствия хотелось юноше.
Признаков Доумеки за гранью сна не наблюдалось. Зато были Мару и Мору, которые периодически заглядывали и сидели рядом. Непривычно тихие, перешёптывающиеся и явно напуганные происходящим.
Ватануки жалел, что не мог поговорить с ними так же, как это получалось с Доумеки. Ещё больше он жалел, что этого идиота не было, когда он стал так нужен…
Было желание побиться головой о стену. Ватануки тут же его исполнил, ткнувшись лбом в белую стену книгохранилища. Потом уже кулаком.
Зданию же не было абсолютно никакого дела до душевных метаний юноши. Оно – великолепное, древнее, величественное, продолжало возвышаться над ним и пренебрежительно глядеть на мир тёмными прорезями глаз-окон.
Ему казалось, что прошло, по меньшей мере, трое суток, но день только-только перевалил за середину.
Прохладный чай, куча книг, рукописей, свитков громоздились на столе, под столом, за столом и им не было ни конца, ни края. Шидзука устало вздохнул, откидываясь на спинку стула, закрывая глаза, в которых уже рябило от иероглифов. Голова готова была вот-вот лопнуть от кучи без сомнения полезной информации… полезной не в этой ситуации только. Это не обнадёживало, но и биться в истерике парню совершенно не хотелось. Ватануки вернётся рано или поздно, в этом он был уверен. Только что потом будет? Кажется, он потерял даже то призрачное, крошечное, невесомое, что у него было. И всё из-за своей глупой несдержанности. А голос Кимихиро до сих пор бил молоточками по вискам: «Больше никогда…». Стоит ли спасать в таком случае Шидзуку, того, что в прошлом?
Сквозь двери в хранилище проникал солнечный свет, широкая светлая дорожка смело забегала в прохладный сумрак здания, рассыпая свой свет по полу и стенам, бликами окрашивая корешки старых книг.
На улице было тихо, лишь ветерок шелестел травой, да птицы щебетали где-то далеко в подёрнутой прозрачной дымкой вышине. А может быть, это было на другой улице, потому казалось так далеко. Сквозь тонкую невидимую завесу этих звуков Шидзука отчётливо услышал один – стук. Негромкий, могущий показаться плодом воображения, но парень точно знал, что слышал его. Стук о стену – недостаточно толстую, что бы она смогла его заглушить.
Доумеки поднялся, разминая затёкшие от долгого сидения суставы, и недовольно поморщился. И кому приспичило внезапно постучать в стену книгохранилища?
Собственно, он ожидал там увидеть кого угодно. Только вот реальность преподнесла ему сюрприз.
Донельзя раздражённый Ватануки, сложивший руки на груди и прислонившийся спиной к белой стене – последнее, к чему был готов лучник. Сердце на секунду остановилось, словно не веря. А потом сорвалось бешеным ритмом.
Их глаза встретились, и Ватануки понял, что неудержимо краснеет от стыда. За те глупые слова, за свою злость и за то, что этому гаду зачем-то понадобилось его целовать. А вот при мысли о поцелуе дыхание словно перекрыли.
Он только потом понял, что надо бы удивиться столь неожиданной встрече, ведь Доумеки не было рядом с ним спящим, реальным.
Они смотрели друг на друга расширившимися от удивления глазами, стараясь понять, сон ли это или всё же как-то неправильно повёрнутая реальность.
- Эй, что ты тут делаешь?
Ватануки сжал руки в кулаки:
- Я не «эй», чёрт тебя дери!!!.. И это я должен тебя спрашивать, что ты тут забыл?!
Полегчало.
Янтарные глаза смотрели как обычно флегматично и абсолютно без эмоций, да и сам Шидзука был таким как всегда, так что на мгновение Кимихиро засомневался, настоящий ли он. Вдруг очередная фантазия-сон?
- Ты прозрачный, - заметил Доумеки, подходя ближе.
- Ты тоже, - заметил Ватануки, окидывая взглядом чёткую, но всё же, довольно прозрачную фигуру друга.
Словно голограмма. И от того как-то непривычно, но успокаивающе.
Кимихиро поймал себя на мысли, что его желание увидеть этого надоедливого идиота как то слишком быстро исполнилось. Это смутило до крайности, потому он поспешил тряхнуть головой, всё ещё неуверенный, что Шидзука настоящий, тот, что из реальности.
- Почему я вижу тебя?
Доумеки повёл плечом, давая понять, что ему тоже неизвестен ответ на этот вопрос.
- Что никаких идей? – саркастично вопросил Кимихиро.
- Никаких. Я был в книгохранилище. Твоё спящее тело с собой таскать как-то накладно, не находишь? Ты всё же не Дюймовочка.
«Настоящий» промелькнуло в голове и от радости, смешавшейся с новым приступом раздражения, даже закружилась голова.
- На себя бы посмотрел, - бросил он, стараясь скрыть ликующие нотки в голосе. Он наконец-то почувствовал себя не одиноким в этом сне. Даже присутствие Цуюри не действовало настолько ободряюще. Впрочем, это совершенно не удивительно, решил Кимихиро, наконец-то признавая, что заменить Доумеки вряд ли кто сможет.
- Ватануки-кун!!!
Его словно в воздух подбросило от непривычно испуганного окрика Кохане. Юноша вскинул глаза, смотря на выскочившую из-за угла девушку.
Доумеки на автомате повернул голову, но кроме пустого двора, залитого солнечным светом, решительно ничего не увидел.
- Что случилось, Кохане-чан? – Ватануки оттолкнулся от стены.
- Доумеки…Шидзука-кун…ему хуже!.. – в голосе девушки, обычно таком спокойном и тихом, звенели слёзы.
Доумеки заворожено наблюдал, как разноцветные глаза распахиваются, как в них появляется почти животный ужас, а дыхание призрачного, но от того не менее реального Кимихиро сбивается.
- Чёрт…
- Что случилось?..
Ватануки переводит на него расфокусированный и потерянный взгляд.
- Ты что, не слышал?
- Нет…
- И Кохане не видел?
- Не видел.
- Оно и к лучшему…
Он не может поймать его за руку, потому просто перегораживает путь, когда юноша хочет умчаться сломя голову. Ватануки не решается пройти сквозь него, хотя вполне мог. Смотрит лишь как-то затравленно и немного умоляюще. Доумеки и без его объяснений понимает, что Шидзуке-младшему хуже. Он делает шаг в сторону, позволяя Кимихиро уйти.
И ему отчаянно хочется надеяться, что всё же шанс исправить ситуацию у него будет.
Ребёнок лежит на постели белее мела. Дыхание совсем слабое, тёмные ресницы трепещут, словно он пытается открыть глаза и у него это не выходит.
Сейчас он похож на безвольную марионетку, руки лежат вдоль тела, волосы разметались по подушке, прядки прилипли ко лбу и щекам. Он пугающе красив даже в таком состоянии…
Цуюри сидит на краешке кровати, сжимая тонкие пальцы мальчика. Ей страшно, это чувство волнами исходит от неё, затопляя всю комнату, заставляя бояться самому, но надо быть решительнее. Что ему делать, Кимихиро не знает. Просто повинуясь наитию, падает на колени рядом с кроватью, касаясь ладонью холодного лба.
Кошачьи глаза – единственное, что осталось неизменным даже во взрослом Шидзуке, всё же приоткрываются. Губ касается тихая болезненная улыбка.
- Ватануки…
- Да, Шидзука. Я тут.
- Больно, - произносит мальчик, пытаясь нахмурить тонкие брови. – Почему так больно?
- Это скоро пройдёт, - где бы ему взять столько уверенности, что бы на всех хватило?
Цуюри уходит на какое-то время.
Кимихиро даже не замечает сначала, что её нет в комнате. Он отвлекает Шидзуку тихими рассказами ни о чём. Встревожено вслушивается в хриплое и срывающееся дыхание ребёнка, заставляет собственное испуганно сжимающееся сердце биться быстрее.
Словно приходит в себя только лишь когда Кохане возвращается с кружкой горячего отвара, пахнущего травами и лимоном.
У Ватануки есть время подумать.
Но почему-то в голову лезут мысли о том, что он видел Доумеки. И о том, как хотел бы он снова увидеть его спокойное лицо. Получить хоть капельку вот этой бесящей порой самоуверенности. Думает о Шидзуке. Взрослом, невыносимом. Думает и хмуриться всё больше, потому что какое-то сомнение, похожее на маленького червячка, подгрызает изнутри. Он же знал, что что-то между ними изменилось. Или думал, что знает… А вот что именно – не задумывался.
Оставшийся день проходит, словно в каком-то бреду. Шидзуке то лучше, то снова хуже. Он то холодный, как ледышка, то мечется в бреду, а глаза Цуюри уже покраснели от слёз.
Кимихиро кажется, что его так не выматывал ни один день в жизни. Он готов уже опустить руки и сдаться. Готов, но не может этого сделать. А когда падает уже без сил на футон и закрывает глаза, в надежде провалиться в сон - «В сон во сне» устало хмыкает про себя юноша, то тут же просыпается и садиться в своей постели в магазинчике. Всего за минуту до захода солнца.
Автор: Нана
Бета: MS Word
Фандом: «xxxHolic»
Рейтинг: G
Пейринг: Доумеки/Ватануки
Жанр: роман, сёнен-ай
Статус: в процессе
Дисклаймер: Я не в претензиях, честное слово. Стою в уголке и наблюдаю.
Предупреждение: ООС.
Комментарии: Это первое по сему фандому. Не бить сильно. Я стараюсь.
Посвящение: Sunako! сестрёнка, ты чудо. Начала благодаря тебе, благодаря тебе закончу это странное произведение. Спасибо, что ты у меня есть! Я тебя люблю ^^
Глава I.Глава I. «Из сна»
«- Я вернулась, Ватануки.
- С возвращением, Юко-сан.»
Где-то в паутине ночных улиц коротко взвыла собака и тут же успокоилась. Ветер взъерошил невидимыми пальцами листву, вспорхнула птица с ветки, шелестя крыльями, унеслась в тёмное небо. Снова всё затихло, погружаясь в положенную для этого времени суток тишину. Спокойно.
«- Я вернулась…Ва…ну…и…»
Снова её голос, но уже с помехами зазвучал, то ли в голове, то ли вокруг него, окутывая знакомыми загадочными нотками магазин. Ну, зачем же опять? То ли радоваться, то ли переживать, что опять какие-нибудь тайны… Хотя, если подумать, без них не обходилось даже до возвращения Юко.
- Я рад. Правда, рад…
Но отчаянно хотелось спать. Разве с этим чёртовым Доумеки ляжешь пораньше? Любитель выпить и поесть. Пфф… Кимихиро перевернулся на бок, закрывая глаза.
Определённо, надо отучать этого начинающего преподавателя от ночных посиделок, тем более в собственной компании.
Снова ветер гуляет по дворику, заглядывает в окна, двери. Стучит маленькими ладошками по стенам.
«- Интересно, кем ты будешь… ещё через 10 лет?»
Беспокойно развернуться во сне, прогоняя отчего-то тягучее и волнительное ощущение. Немного неприятное своей неизвестностью.
Ночь. Вспыхнувшая перед глазами словно фотография – спокойные кошачьи глаза, по которым решительно ничего нельзя прочитать. И тут же картинка сменяется.
Девочка в кимоно. Красивая такая, немного растерянная, испуганная.
- Помоги!
Снова развернуться, закапываясь носом в подушку. Прогнать, срочно прогнать это видение! Но девочка не уходит. Тянет руки.
- Помоги, Кимихиро!
По телу пробегает электрическими разрядами дрожь. Парень открывает глаза, резко садясь, хватает губами воздух.
Что это было, чёрт дери? Эта девочка из сна была так знакома.
Устало вздохнуть, дрожащими руками провести по лицу, стараясь избавиться от неприятного ощущения после увиденного.
Она знает его имя… Знала?
Ватануки попытался вспомнить её лицо. Красивое, бледное… он видел его раньше, только что-то его смущало. Что же…?
Мучительно вытаскивать из подсознания детали. Но надо выяснить, ведь его помощь необходима. Кому только?
Внезапное понимание, озарение бьёт наотмашь. Глаза. Кошачьи глаза. Это была не девочка вовсе. Потому не мог вспомнить сразу обладателя этого голоса, этого лица, что раньше никогда не видел его таким: напуганным и отчаянным.
- Доумеки…
Имя срывается само по себе.
Нет, ну просто быть такого не может. Чего этот кретин снится ему, да ещё будучи ребёнком? Что за новости такие вообще? Нигде нет от него покоя. Ни во сне, ни наяву.
Ватануки страдальчески выдохнул, падая на подушки и закрывая глаза. Как бы ни хотелось избавиться от звенящего в ушах голоса его заклятого друга, выходило из рук вон плохо. И эти жёлтые глаза, лишённые той знакомой непробиваемой уверенности и спокойствия. Наверное, в любой другой ситуации Кимихиро бы лишь позлорадствовал, что, оказывается, не всегда этот невыносимый субъект был таким, каков сейчас. Но это «Помоги!»… Да ещё и его собственное имя.
Даже сейчас Ватануки вряд ли бы признался другим и себе в том числе, что ему больше по душе тот Доумеки, которого он знал. Невыносимый, чьего настроения, мотивов, желаний нельзя понять, даже если ты будешь глядеть на него непрерывно сутками напролёт. И уж точно он не признался бы, что совершенно не хочет, что бы с этим болваном что-то случилось. Абсолютно не хочет. Категорически против такого!
Кимихиро болезненно поморщился, отгоняя эти нерадостные мысли и медленно провалился в тягучий и неприятный сон без сновидений.
- Доброе утро.
Флегматичное выражение лица и голоса его гостя странно успокаивает. Даже не хочется вцепиться ему в глотку и задушить, как раньше.
- Доброе, - Ватануки недоволен своей неожиданно положительной реакцией на приход Доумеки. Но даже раздражение по этому поводу не мешает наслаждаться тем, что тот такой же, как прежде.
А сон всё равно не идёт из головы.
Шидзука садится напротив, смотрит спокойно, впрочем, как всегда. Кимихиро впервые не знает, куда себя деть от этого взгляда. Отчаянно хочется провалиться сквозь землю.
- Эй, ты в порядке? – по голосу вообще можно решить, что Доумеки глубоко плевать, а вопрос задан чисто из такта. Но Ватануки слишком хорошо его знает и из-за этого смущение достигает апогея.
- Я не «эй»! – скорее по привычке огрызается он, но тут же успокаивается. – Доумеки… мне приснился странный сон…
Это правда, что всю жизнь они грызутся, как кошка с собакой. Вечно, то делили Химавари-чан, то из-за разных мелочей чуть ли не на драки срывались. Впрочем, скорее правильнее будет всё приписать Ватануки. У Шидзуки не тот характер, что бы махать кулаками или заглядываться на девчонок. Угораздило же с таким подружиться… Но почему-то именно этот несносный тип вызывал в душе Кимихиро доверие, какое, пожалуй, не вызывал никто прежде.
- Сон?
Боже мой, ни капли заинтересованности! Но смотрит, явно ожидая продолжения. Да, Ватануки явно не привык что-либо от него скрывать. Это почему-то только сейчас стало таким явным и потому до слёз смущающим.
- Мне приснился ты.
- Хэ?
- Не подумай лишнего!!! – привычно срывается юноша, но тут же снова затихает. – Ты – маленький. И ты просил моей помощи.
- Хмм…, - глубокомысленно выдаёт его собеседник и флегматично-задумчиво устремляет свой взор куда-то позади Ватануки на стену.
От такой непривычной картины «Думающий Доумеки» тоже становится немного не по себе.
- Я слышал от деда, что прошлое тоже может изменяться, - проговорил тот неожиданно, заставив Ватануки вздрогнуть.
- Меняться?
- Да. Не смотря на то, что для нас уже всё в прошлом, те мы всё равно остаёмся. И для тех нас всё может меняться. Хотя это происходит достаточно редко.
Взгляд Доумеки устремлён туда же, в стену.
- По-моему сейчас ты выдал самый длинный монолог за всё время нашего знакомства, - кисло заметил Кимихиро.
- Значит и для меня что-то изменилось?
«В своём репертуаре… игнорирует мои слова».
- Ну, а мне какая беда?
- Не знаю.
- КАК ЭТО НЕ ЗНАЕШЬ?! А кто, по-твоему, знать должен?!
Спокойный взгляд прямо в глаза.
Конечно, знать должен он, Ватануки, раз Доумеки из прошлого отчего-то к нему обратился.
- Ты был таким бледным, там во сне…
- Я не отличался особым здоровьем.
- Только сейчас по тебе этого не скажешь.
Доумеки поднялся, пожав плечами. Ничего не ответил, разворачиваясь. Уже у двери его останавливает тихий шёпот Ватануки:
- Я хочу помочь.
Вздох. Шидзука прикрывает глаза, не оборачиваясь, и произносит:
- Идиот…
Блики солнечного света отражались от паркета, разбрызгиваясь сияющими каплями по комнате. Лёгкий ветерок холодил кожу, обещая приятно тёплый день.
Мару и Мору носились во дворе с радостным смехом, пытаясь изловить руками разноцветную бабочку, Мокона, подпрыгивая как мячик, путался у них под ногами, желая тоже участвовать во всеобщем веселье.
Только Ватануки растянувшись под навесом, не знал, злится ему или махнуть рукой на всё.
«Идиот…» ну надо же было сказать такое человеку, который искренне хочет помочь! Ну, прямо в душу плюнул! Юноша неожиданно усмехнулся. В этом был весь Доумеки, и злиться – просто сотрясать воздух. Он такой, какой есть, не больше и не меньше. Странно, что такое понимание пришло именно сейчас. Кимихиро никак не мог подумать, что его так выбьет из колеи тот сон. А ведь удалось.
- Ватануки…
Он вздрогнул, резко поворачиваясь. В глубине комнаты, куда почти не попадал солнечный свет, бледным контуром выделялась фигурка в женском кимоно.
- Д… - имя застряло поперёк горла, когда внезапный гость пошатнулся и начал оседать на пол.
- Помоги мне, Ватануки…
Такой слабый голос, словно он отдаёт последние силы, что бы произнести эти слова. Кимихиро сорвался с места стрелой, подхватывая неожиданно материальное и вполне себе настоящее тело мальчика. Только до пугающего лёгкое.
- Доумеки… - позвал, тихонько встряхивая за плечи.
Кошачьи глаза приоткрываются, впуская под ресницы тоненькие лучики света и отражая их искорками.
- Больно…
- Я помогу, слышишь? Помогу!
Ответа не последовало. Мальчик в его руках начал таять, словно дымка. Кимихиро хотел бы остановить это, если бы ещё знал как.
- Доумеки… Доумеки, стой! Шидзука!!!
- Чего орём?
Юноша испуганно вздрогнул, разворачиваясь и встречаясь взглядом со взрослой версией своего неожиданного гостя.
- Чёрт. Не подкрадывайся так!
- Я стучал. Ты назвал моё имя?
- Ты… был тут.
Кимихиро растерянно провёл пальцами по полу, где ещё несколько секунд назад лежал мальчик в женском кимоно.
- Снова просил о помощи?
- Да…
- Надо же, из всех людей выбрал именно тебя, - спокойно заметил Доумеки, скидывая пиджак и бросая его на диван.
- Заткнись! Если что-то не нравится, разбирайся с этим сам! – вспылил Ватануки, вскакивая и чуть не путаясь в полах кимоно.
- Да я бы с удовольствием, только меня никто не просил.
Пальцы Шидзуки сжали его локоть, помогая вернуть равновесие. Кимихиро опрометчиво заглянул в глаза друга и удивлённо замер с приоткрытым ртом. Он никогда раньше не замечал, как солнце тонет в кошачьих глазах, словно растворяя свои лучи и лишь немного света пробивается сквозь густые ресницы, путаясь в них солнечными зайчиками.
- Ну и чего ты уставился?
А, чёрт! Только не краснеть!
- Ничего, - буркнул Ватануки, вырывая руку из пальцев юноши, и вышел обратно под навес.
Доумеки, как и следовало ожидать, увязался следом. Оставалось принять это как данность, потому что уже много лет отвязаться от этого типа было невозможным.
И от того на душе почему-то внезапно стало тепло.
«Спа…си…бо?»
Ближе к вечеру пошёл дождь. Горизонт затянуло бронзовой завесой, серые струи обжигали холодом, но Ватануки не спешил спрятаться от непогоды в доме. Он с наслаждением прикрыл глаза, чувствуя сладковатую дождевую воду на щеках, губах, шее. Кимоно совсем намокло, но его это мало интересовало.
- Простудишься, - ничего не выражающий голос заставил недовольно поморщиться, и приподняться на локтях.
- А ты опять решил у меня остаться на ночь? – явно без радости вопросил юноша.
- Дождь же.
- Сахарный что ли?
Доумеки снова пожимает плечами, как утром и идёт вглубь комнаты. Только для того, что бы взять пиджак.
Ватануки с растущим удивлением наблюдает, как друг явно намерен обуться и уйти.
«Да что это с ним?! Что за реакция на мои слова?!»
- Стой! – поспешно подняться и не упасть – трудная задача.
Доумеки замер, окидывая его таким безразличным взглядом, что Ватануки не выдерживает:
- Псих! Немедленно разувайся! Что вообще ты такое делаешь?!
- Ты же хочешь, что бы я ушёл.
- Да не хочу я этого!
Он не успевает себя заткнуть, ошарашено моргает, словно не ожидал от себя такого.
- То есть… это… ну… я… ты простудишься, а это будет на моей совести!
- А.
Объяснение так себе. На троечку. Однако Ватануки злится на себя вовсе не потому. Его раздражает всё больше и больше, что Доумеки так накрепко засел у него в мыслях после того сна. Что больше практически не раздражает его, что ему даже… спокойнее что ли, когда друг рядом.
Друг. До сих пор их можно было назвать друзьями с натяжкой. Но, не смотря ни на что, они не раз друг друга выручали. И неизвестно кто кого больше.
И ещё задело то, что Доумеки решил вот так просто уйти после его вроде бы привычной недовольной фразы. Вообще, недовольство тем, что Шидзука всегда рядом, стало больше наигранным.
Всё перевернулось с ног на голову. И это раздражало ещё сильнее, чем всё перечисленное вместе взятое.
- Я могу остаться?
- Идиот…, - выносит вердикт Ватануки, выхватывая из пальцев друга пиджак, и идёт на кухню, что бы приготовить закуски.
Не смотря на дождь в доме было душно. Сон снова не хотел идти, даже не смотря на то, что они легли уже ближе к трём ночи.
Ватануки вздохнул, смотря в тёмный потолок. Мару и Мору мирно посапывали по бокам, уткнувшись носиками в его плечи. Наверное, от этого было ещё душнее, но выгонять их юноша не хотел.
Он перевёл взгляд на футон, где спал Доумеки и тут же отвернулся. В голову лезли ненужные образы, воспоминания о солнце на дне его глаз, о том, как он собрался молча уйти. Как же это бесило!
- Ватануки…
От неожиданности юноша чуть не подпрыгнул.
- Чёрт, чего ты вечно такой резкий, а?! – гневно зашипел он, боясь разбудить Мару и Мору.
- Не будь нытиком.
Он не ослышался?! В голосе Доумеки действительно звучит насмешка? Пусть еле уловимая, но всё же… Как же хочется сейчас увидеть его лицо!
- Чего тебе? – грубо бросает Ватануки.
- Да нет, уже ничего.
- Нет уж, говори, раз начал!
- Да просто… спасибо тебе.
Щёки краснеют неудержимо после этих слов. Какое счастье, что тут темно и его не видно. И он даже не может придумать, что ответить.
- Спокойной ночи, - Доумеки переворачивается на другой бок и в сгустившемся мраке комнаты видна лишь его спина.
- Спокойной.
За окном всё не унимается дождь. Шелестит каплями по деревьям, скользит по стёклам, крыше.
Кап. Кап. Кап.
Звук разбивающихся капель похож на шаги. Лёгкие, слышные только ему.
Кап. Кап. Кап.
Кап. Кап.
Кап.
Кап…
Убаюкивают.
Глава II.Глава II. «Начало?»
Потянуло запахом свежести и мокрой земли. Прохлада забралась под одеяло, заставляя открыть глаза, и поёжиться. На горизонте уже брезжил рассвет. Холодный и совсем неприветливый. Чего-то не хватало. А! Мару и Мору… Ватануки потянулся к тумбочке, надевая очки, и с удивлением обнаружил, что находится не в магазине. Но место было смутно знакомым. Он определённо его видел раньше.
Юноша выбрался из-под одеяла, запахнул кимоно, и аккуратно подойдя к двери, выглянул наружу.
Храм знакомый до каждого камешка…
- Это ещё что за новости! Доумеки, ты извращенец, зачем ты притащил меня сюда?!
Ответом послужила тишина. Только теперь Ватануки понял, что был в комнате абсолютно один.
Стало немного жутко. Да и ещё вспомнилось, что на территории храма, какой он её запомнил, никаких посторонних объектов не было. А он находился в небольшом домике, вероятно построенном для гостей. Этот домик он как-то видел во сне.
- Спасибо, что пришёл.
Из ступора его вывел знакомый голос, чуть растягивающий нотки. Ещё больше знакомое лицо, только с лёгкой ухмылкой на губах, заставило даже вздохнуть свободнее.
- Харука-сан?
Дедушка Доумеки – точная копия своего внука, сидит на лавочке под сакурой, привычно курит, выпуская струйки призрачно-сизого дыма в розоватый воздух раннего утра.
- Доброе утро, Ватануки-кун.
- Доброе утро. Это сон?
- Наполовину… Ты же пришёл помочь, так?
Помочь? Точно!
- Доумеки? Почему он позвал меня? И что с ним случилось?
Задумчивый взгляд пригвоздил юношу к месту. В этой задумчивости было что-то ещё, очень глубокое, запрятанное на самом дне.
- Он слабее с каждым днём. Я не знаю в чём дело, словно какой-то злой дух завладел им.
Ватануки вздрогнул, обеспокоенно вглядываясь в неожиданно спокойное лицо мужчины.
- Если ему не станет лучше… он умрёт.
- Что..?
- И вместе с ним исчезнет Доумеки в твоём настоящем.
«Чёрт побери… почему от него вечно какие-то проблемы?!»
Кимихиро не мог бы вспомнить, когда от Доумеки раньше были проблемы. Наверное, потому что было всегда наоборот. Но очень уж хотелось найти крайнего.
Странный мир полусна полу реальности вызывал непонятные ощущения. Как понял Ватануки из объяснений Харуки-сан, это было некое пространство, в котором могли существовать как духи, сны, так и люди из любой реальности: прошлой или настоящей.
Сам Храм семьи Шидзуки был точно таким же, тот же парк вокруг, те же цветущие сакуры. Тишина и покой под рассветным небом. За воротами же начиналось уже нечто другое. Тёмный туман, в котором проплывали смутные образы и какие-то непонятные существа, вызывал неприятный озноб. Значит, выход с территории Храма заказан. Туда лучше не ходить и по возможности даже не смотреть в ту сторону.
Харука-сан попрощался с ним, пообещал, что они скоро встретятся, и испарился в неизвестном направлении, оставив Ватануки в растерянности посередине пустынного двора.
Мысль, пришедшая в голову первой, показалась здравой и вполне логичной – найти Доумеки. Наверняка мальчик был где-то в Храме, раз Кимихиро здесь.
Пустые коридоры Храма навевали тоску и желание рухнуть и заснуть на месте.
Но это желание развеялось моментально, как только заглянув в очередную комнату, он увидел уже знакомую фигурку в женском кимоно.
- Шидзука?
Мальчик не ответил. Лежал неестественно прямо и вообще не подавал признаков жизни. Болезненно бледную кожу оттеняли смоляные волосы.
«Неужели опоздал?!» мелькнула где-то на краю сознания мысль, но была заглушена абсолютно неконтролируемым страхом.
Кимихиро прикрыл за собой дверь, еле сдерживая безотчётный порыв ринуться вперёд, срочно убедиться, что это хрупкое и слабое тело ещё не покинула жизнь.
Шаг. Ещё шаг. Уже почти у самой кровати он замечает, что щёки Доумеки тронул слабый румянец, а губы чуть приоткрыты и с них срываются еле слышные вздохи.
«Почему я, а?» с тоской подумал Ватануки, рассматривая уже знакомое, но так смутно запомнившееся лицо.
Да уж, разительно отличался Доумеки ребёнок от того нахального типа, уничтожающего его обеды, которые он так старательно готовил!.. Пфф… когда-то для Химавари-чан и Юко… теперь только для этого балбеса. Ой, то есть, конечно же, не только для него! Мару и Моро ещё, Мокона – главный по выпивке.
Увлёкшись разглядыванием своего «пациента», Ватануки не заметил, как тот приоткрыл глаза.
- Ты пришёл?
Юноша аж подскочил, ошалело моргая и пытаясь выровнять сбившееся дыхание. Вот же… напугал.
- Пришёл, Доу… Шидзука.
Маленькие пальчики сжали ладонь Кимихиро.
- Слава Богу…
- Почему ты позвал именно меня? – отчего-то хотелось получить ответ на этот вопрос немедленно.
Удивление, мелькнувшее во взгляде ребёнка, заставило устыдиться такого, наверное, немного резкого вопроса.
- Ведь ты мой друг…
Их всегда по ошибке принимали за друзей, умиляясь вечно вопящему Кимихиро и спокойному Доумеки. «Вы так ладите!» постоянно восхищалась Химавари. Хотя, пожалуй, из всех лишь она более или менее понимала их отношения. Про Юко с её зоопарком говорить не стоит, она вообще постоянно сталкивала их лоб в лоб, при этом пытаясь связать судьбы парней ещё сильнее, ещё плотнее.
Так что пришёл день, когда Доумеки внезапно осознал – шагу от этого припадочного не сделает. Ну, просто не сможет бросить его. С каждым днём после этого он присматривался к другу. И понимал… нечто очень безрадостное.
Кимихиро менялся, перестал быть крикливым идиотом, попадающим в разные переделки.
После исчезновения Юко он вообще стал таким тихим и меланхоличным, что первое время становилось как-то тошно. Хотя в разноцветных глазах нет-нет да мелькал прежний огонёк, который можно было увидеть у прежнего Ватануки.
А Шидзука просто не знал, что ему делать дальше. Он по-прежнему не мог бросить это невыносимое чудовище, которое до сих пор не принимало факт их дружбы. Неоспоримый, надо заметить.
- Доу…меки…
Парень вздрогнул, поворачиваясь и всматриваясь в предрассветный сумрак, царивший в комнате. Мару и Мору обнявшись, спали на самом краю кровати. Кимихиро, приподнявшись на локте, тревожно оглядывался.
- Что случилось?
Тихий вздох облегчения.
- Мне приснился сон.
Ох уж эти его сны, ничего хорошего не приносят.
- Я, - скорее утвердительно произнёс Шидзука.
Наверняка, если бы сейчас был день и девочки не спали, Доумеки услышал бы, что о нём думает Кимихиро. В красках и без цензуры. Но сейчас ещё очень рано, солнце даже не показалось над горизонтом, хотя его бледный свет уже окутал небосвод призрачной дымкой. Потому Ватануки просто кивает.
- Что снилось? – он садится, готовясь выслушать.
- Ты слабеешь.
Парень недоверчиво вскидывает глаза на безучастно глядящего куда-то в стену друга. Ему не показалось… в голосе страх. Не переживание, не беспокойство. Чистый и неприкрытый страх.
- С каждым днём всё больше. Я не знаю причины. Я… я видел, но никаких духов.
- Уверен? – голос должен оставаться как можно более спокойным.
И даже тот факт, что сердце бьётся как сумасшедшее нужно игнорировать.
- Абсолютно. Я не знаю, как… не знаю чем… Доумеки! – их глаза встречаются, во взгляде разноцветных глаз столько отчаяния. – Я хочу… но что мне делать?
Доумеки медленно поднимается, подходит, садится рядом. Ватануки наблюдает, словно зачарованный. Вздрагивает только, когда рука Шидзуки мягко опускается на его макушку и аккуратно треплет.
- Не бойся.
- Если ты… умрёшь, то исчезнешь…, - тихо шепчет Кимихиро.
- Ну, - философски пожимает плечами парень. – По крайней мере, никто не будет тебе мешать спокойно жить, нэ?
- И…идиот… мы же… мы… друзья.
Шидзука слишком ошеломлён, что бы оставаться спокойным после такого заявления. Потому впервые за много лет таки признанной дружбы Ватануки может наблюдать картину «Доумеки в шоке».
В общем-то «друг» не то определение, которое подходило для отношения Доумеки к этому шумному недоразумению. Сказать об этом, конечно, он бы не решился, хотя в принципе, он был далеко не робким и всегда говорил всё прямо. Но теперь бы он не стал рушить то, что с таким трудом ему досталось.
- Вряд ли это духи.
- Почему?
- Ты забываешь о том, кем я являюсь.
- Защитник, чёрт, точно…
Доумеки даже хочется пожалеть его, так расстроено выглядит Ватануки.
- Тогда я тем более ничего не понимаю. Ведь я бы мог хоть как-то помочь, если бы дело касалась духов. А так… я совершенно беспомощен.
- Не недооценивай себя.
- Легко тебе говорить!!!
- Не ори.
Кимихиро устало вздыхает, ложится на деревянный пол, смотря на навес над головой. Шидзука делает глоток саке, бросает косой взгляд на друга.
- Ты слишком переживаешь.
- А что я ещё должен делать?! – недовольный голос, румянец на щеках.
Да, его самого смущает такая неожиданная и чрезмерная забота о человеке, которого он до недавнего времени терпеть не мог.
- Просто не недооценивай себя. Если я обратился к тебе, на то были причины, ты так не считаешь?
Ватануки прикусил губу, кивнул.
- Да. Ты сказал мне причину.
- Вот как?
- Ага… «Ведь ты мой друг» - твои слова…
- Тебе стыдно стало что ли? Ты потому нас друзьями назвал?
- Думай, что говоришь!!!
Доумеки не смог сдержать смешка. Но в мгновение его лицо снова стало спокойным и невозмутимым.
- Ну, по всему выходит, что так.
- Вовсе нет! Я всегда…
Кимихиро сбивается, что-то шепчет неразборчиво, отворачиваясь.
Шидзука прикрыл глаза, понимающе хмыкнул. Да уж, для Ватануки такие слова… скорее всего это первый и последний раз, когда он их слышит. Однако, это того стоит. И видеть это раздражение, смущение так приятно.
- Тогда попробуй подумать над тем, что можешь сделать, - Доумеки поднимается, поправляя кимоно. – И действуй по обстоятельствам.
- Ты не останешься? – удивлённый взгляд из-за стёкол очков.
- Думаю, моё присутствие – не то, что расположит тебя к нормальной мыслительной деятельности. Я же всегда тебя раздражаю.
Он направляется к воротам. Уверенный шаг сбивается, когда он слышит вслед тихое: «Наоборот, болван». Но не поворачивается. Не решается остаться. Хоть ему очень хочется.
Сегодня его бледность не такая болезненная как прошлой ночью. Кимихиро рад. Он садится рядом с кроватью на небольшой стульчик и смотрит в окно, пока кошачьи глаза не открываются.
- Ватануки-кун.
- А, Шидзука, проснулся? Как себя чувствуешь?
Лёгкая улыбка немного выбивает из колеи. Кимихиро поймал себя на мысли, что никогда не видел, что бы Доумеки улыбался.
«Да уж, это бревно, наверное, совсем не способно на эмоции», но вопреки мыслям почему-то на душе теплеет при воспоминании об уже взрослом Шидзуке.
- Ты же мой друг? – вместо ответа спрашивает мальчик.
Кошачьи глаза требовательно всматриваются в его лицо.
Некоторое замешательство – это всё что он испытывает в данный момент. Наверное, раньше даже предположение хоть о малейшей связи между ними послужило бы поводом для возмущения. То раньше.
«- Ты изменился, Ватануки…»
Видимо, действительно изменился.
Раз он смог признать это даже перед тем, кто его неимоверно раздражал, то почему бы не сделать тоже самое при ребёнке, который ему очень нравится?
Даже Кохане-чан и Химавари-чан видели больше, чем он сам в их непростых отношениях. Наверное, Ватануки просто привык себя вести именно так – кричать, возмущаться… только стал он более спокойным… после исчезновения Юко.
- Да, - легко отвечает на выжидательный цепкий взгляд глаз, чей цвет теперь не давал покоя.
Сам поражается тому, как просто, оказалось, произнести раньше такое трудное слово.
Его пальцы благодарно накрывает прохладная маленькая ладошка. Кимихиро вздрогнул, переводя взгляд на своего подопечного. Мальчик уже спал, чуть сжимая его руку.
Юноша ещё долго сидел рядом, чувствуя это прикосновение, странным образом будившее тепло где-то в груди. Он не решался убрать руку, боясь потревожить хрупкий сон, и долго думал, что бы могли значить все эти перемены между ним и Доумеки.
Отчего-то хотелось верить, что это начало чего-то нового.
Начало ли?
Его разбудил трубчатый лис, привычно забравшись под одеяло и щекоча мягкой шёрсткой. Ватануки ловко изловил проказника и извлёк на свет Божий, тут же получая быстрые поцелуи в щёки и нос. Улыбнулся и сел в кровати, потянувшись за очками.
Мару и Моро ещё спали, будить их не хотелось, они и так слишком поздно угомонились вчера. Юноша выбрался из постели, накидывая на себя кимоно и небрежно повязывая его, оставляя как обычно открытой грудь. Взъерошил пальцами волосы и направился на веранду.
Из-за этих снов ощущение было такое, будто он не спал вовсе. Постоянное напряжение и волнение за здоровье Доумеки давали о себе знать. Кимихиро опустился в уютное кресло и закурил трубку, выпуская в уже нагревающийся солнцем воздух струйку дыма.
За воротами ещё тихо, хотя тут никогда не было особого движения. Тихое местечко, особенно в жаркие летние дни. И почему лето в Японии такое невозможно удушливое и жаркое?
- Йо…
- Сколько раз тебя просить не подкрадываться так? – устало протянул Ватануки, откидывая голову на спинку кресла и закрывая глаза.
Сил не было даже на раздражение.
Впрочем, ему не ответили, как и следовало ожидать. А ещё через мгновение солнце закрыла тень.
Кимихиро приоткрыл глаза и с изумлением встретил кошачий взгляд всего в нескольких сантиметрах от своих собственных глаз.
Сердце пропустило удар, а потом забилось как бешеное, отдаваясь болью в висках. Юноша понял, что неудержимо краснеет.
- Ч-что?
- Ты выглядишь усталым, - Доумеки словно и не заметил странной реакции на их близость.
- Не выспался…
- Снова сон?
- Да.
Доумеки отстранился, переставая грубо нарушать личное пространство. Ватануки судорожно втянул губами воздух, чувствуя, как странная обжигающая волна уходит, возвращая усталость и бессилие.
Но ведь определённо что-то изменилось.
Только он пока не мог понять – что именно.
Глава III.Глава III. «Ошибка»
Интересно, с каких это пор вид Ватануки, готовящего онигири так его привлекает?
Хотя, как обычно, на лице не малейшей эмоции. Разве что – лёгкое, почти незаметное удивление. И действительно, с каких это пор?
Утреннее происшествие его позабавило. О, нет ничего приятнее, чем видеть, как Кимихиро краснеет. Не от злости, как частенько случалось прежде. А от явного смущения…совсем как когда поблагодарил его. Это был один раз, такой запоминающийся. Тогда Шидзука не смог разглядеть его лицо, зато сегодня… Доумеки бы улыбнулся довольно, он бы поддел друга колким едким замечанием, но тогда это был бы уже не он. Потому как обычно…
- Хватит.
Шидзука невольно вздрогнул от резко прозвучавшего голоса в районе плиты.
- Чего?
- Я сказал, хватит жевать сухомятку! Почему ты никогда не можешь дождаться обеда?!
Ватануки словно вернулся в ту беззаботную пору до исчезновения Юко. Эта же раздражительность в голосе и он словно вот-вот сорвётся. Почему-то это согревает изнутри, как никогда. Словно было что-то, не дающее покоя, и вот наконец-то оно нашлось или вернулось или просто приняло первоначальную форму, к которой все привыкли. Он, Шидзука, привык.
- Еда! Еда! Еда!
В кухню ворвался чёрный маленький колобок. Вслед за Моконой вбежали Мару и Мору, пытаясь изловить его.
- Не играйте на кухне, - коротко одёрнул их Ватануки.
- Да! Не играем, не играем! – в два голоса откликнулись девочки и, подхватив весело что-то выкрикивающего Мокону, захлопнули дверь в кухню.
Снова тишина, голоса уже звучат со двора и приглушённо.
Спина Кимихиро слишком напряжена и Доумеки поднимается, подходя сзади к ничего не подозревающему юноше. Чуть наклоняется, опираясь руками на столешницу, по бокам от Ватануки и кладёт голову на плечо.
- Ч…что…, - тот вздрагивает, а потом словно теряет дар речи.
- Вот и я хочу спросить «что?», - спокойно замечает парень. – Ты ведёшь себя странно.
В ответ он получил лишь молчание и ещё большее напряжение в каждой клеточке прижимающегося к нему тела. Слишком близко. И слишком откровенно, да?
Доумеки выпрямился, руки скользнули на тонкую, совсем не мальчишескую талию. Выше, пробегаясь подушечками по рёбрам, легли на плечи и чуть помассировали.
- Расслабься. Из-за этих снов ты сам не свой.
Разворачивается и уходит, прикрывая дверь в кухню.
Дверь, шурша, закрылась и только тогда он смог сделать вдох-выдох. Лёгкие, казалось, начали гореть от отсутствия кислорода, а сердце билось где-то в районе горла. Перед глазами всё плыло, а на щеке всё ещё ощущалось теплое дыхание… Друга.
Что это было и как этому название, Кимихиро не знал и знать абсолютно не желал. А кожа горела буквально там, где касались его пальцы. Даже через ткань эти прикосновения были слишком чувственные. Или ему показалось?
Доумеки беспокоится…Конечно, ведь это из-за него он не высыпается. Вот и грызёт человека совесть. Уж это у Шидзуки присутствует, убеждались и не раз.
Стоп…
Шидзука?
Что это такое вообще?! С каких пор «Шидзука», а не «чёртов Доумеки»?! Да, многое изменилось, но что-то должно остаться прежним, обязательно должно! И он точно не собирается звать этого… этого…
Выдох.
Никаких имён. Никаких мыслей о Доумеки взрослом. Он должен помочь ребёнку – это всё. Только это должно его волновать.
…В итоге онигири оказываются пересоленными* и он очень зол на себя. Мару и Моро подшучивают с весёлым блеском в глазах, бегают вокруг, Мокона требует саке, а Доумеки, из-за которого, между прочим, испорчен обед, делает вид, что он вообще не причём. Это злит ещё больше. Но он не устраивает скандал. Упрямо ест пересолённые онигири и тоже делает вид, что ничего не произошло.
- Я попрошу о помощи Кохане-сан.
Доумеки удивлённо смотрит на него. Слишком удивлённо для привычного Доумеки.
Кимихиро берёт поднос с остатками еды и относит их на кухню.
На дворе уже вечер. Бледный диск луны, запах благовоний, колкие звёзды, готовые осыпаться дождём с тёмного небосвода.
Шидзука провожает друга взглядом, и произносит лишь:
- Нет.
Ватануки снова еле сдерживается, что бы ни кинуть поднос на пол и не разораться, как последняя истеричка. Да что этот идиот знает?! Он и понять не имеет, каково это…
Кимихиро обрывает свои мысли. Нет, не правда. Доумеки отлично знает, что такое ответственность за чужую жизнь. За его жизнь. Ох… но он же не знает, как тяжело знать, что человек может просто так из-за твоей халатности умереть. Каждый раз Шидзука сам спасал ему жизнь, это был его выбор… В данном случае у Кимихиро выбора нет. Потому что если не он, то никто больше этому… не поможет ему, в общем.
- Что значит, нет?
Когда он возвращается, Доумеки сидит, прикрыв глаза и прислонившись к деревянной колонне. Пиджак валяется рядом, верхние пуговицы рубашки расстёгнуты.
Ватануки отвёл взгляд, уселся напротив, изучая взглядом покрытое лёгкими тенями облаков небо.
- То и значит. Кохане не просили о помощи. Только тебя.
- Что такого в том, что она немного поможет мне?!
- Слушай… - начал было Доумеки, но юноша неожиданно резко перебил его:
- Нет, это ты слушай! Ты, чёрт тебя дери, понятия не имеешь, как мне сейчас страшно. От меня одного зависит жизнь маленького ребёнка, а в довесок твоя, неблагодарная ты…
Он замолчал, не договорив, прикрывая глаза и судорожно втягивая воздух.
- Ты просто не представляешь, какая это ответственность. Когда понимаешь что нет выбора, - спокойно закончил Кимихиро.
- Если бы был выбор, не взялся бы за это? – спокойный голос, словно не было этого срыва и они вели спокойный размеренный разговор.
- Взялся бы. Просто было бы чуть меньше страшно. Наверное.
Они замолкают на некоторое время, обдумывая слова, делая соответствующие выводы.
Когда пальцы Шидзуки неожиданно касаются его щеки, Ватануки вздрагивает, переводя немного ошалевший взгляд на…друга?
- Делай, как считаешь нужным.
Это невыносимо. Прикасается так, что внутри всё переворачивается, а голос такой, словно рядом не человек, а робот!
- Но я тебя предупредил…
Кохане-чан была как всегда милой и чудесной, она не отказалась помочь, отнеслась с пониманием и обещала сделать всё, что в её силах. Что именно делать, не знал никто. Первой и самой логичной мыслью было – Кохане тоже отправится с Ватануки в его сон.
Цуюри пришла, когда уже совсем стемнело, а большая луна спряталась за облаками. Доумеки нахально заметил, что Кимихиро так испугался, что заставил идти девушку по ночному городу одну, за что получил гневный взгляд и точно прицеленный в него поднос с чаем.
От греха подальше замолчал и только пожал плечами, когда девушка с другом начали обсуждать детали плана.
Переубеждать в чём-то Кимихиро было бесполезно, Шидзука это прекрасно знал и был научен горьким опытом. Однако попробовать он должен был всё равно.
- Цуюри-чан, ну ты же должна понимать…
Они столкнулись на веранде, когда Кохане вышла глотнуть свежего воздуха.
Девушка не повернулась, лишь чуть склонила голову, рассматривая сцепленные пальцы рук.
- Я…
Её голос, робкий и тихий как всегда, прервался от волнения.
- Я не могу… Шидзука-кун, я не могу бросить тебя.
Парень может только вздохнуть, ему нечего возразить. Может быть, ему наоборот надо порадоваться, что у него такие заботливые друзья, которым не плевать на него. Надо бы, да только вот не получается радоваться.
- Я слышала, что это опасно, - такое чувство, что она вот-вот заплачет. – Но… Шидзука-кун… Если бы ты слышал, как он просил меня.
Доумеки отворачивается, прикрывает глаза, сдерживая огромное желание пойти и побить головой о стену одно несносное создание. Он не слышал их разговора, даже не представлял, что может наговорить Ватануки Кохане. Но судя по тону девушки, тот чуть ли не умолял её, именно потому она и сдалась.
- Будь рядом с нами, пожалуйста.
- Что? – он поворачивается, удивлённо смотрит на присевшую рядом девушку.
- Не уходи домой.
Её тонкие нежные пальчики сжимают его. Кохане всматривается в глаза друга, словно ища там ответ на какой-то вопрос, а не на высказанную просьбу.
- Не уйду. Я не собираюсь оставлять вашу самодеятельность без присмотра.
Цуюри тихо улыбнулась, чуть прикрывая глаза. Ресницы, трепеща, отбросили тень на светлую кожу щёк всего на мгновение.
- Спасибо.
В комнате какое-то странное нервное напряжение. То ли Ватануки боится ложится с Цуюри, то ли наоборот. Вообще они ужасно смущённые сидят на разных концах кровати.
- Вы так до рассвета будете изображать статуи? – безразлично интересуется Доумеки, прислоняясь плечом к косяку.
- Заткнись!
Кажется, Кимихиро на пределе. Он того и гляди сорвётся уже так, что магазинчик ничто не спасёт. А уж его, Шидзуку, и подавно.
- Ложись.
- Не указывай мне…
- Ложись, я сказал!
Испуганно вздрагивает Кохане, удивлённо переводя взгляд на непривычно раздражённого Доумеки. Ватануки смотрит исподлобья, сверкая разноцветными глазами не хуже Медузы Горгоны какой-нибудь.
Шидзука гасит свет, делает вид, что его нисколько не трогает такая агрессия в свой адрес. Хотя совсем наоборот. Ему совершенно непонятно, почему Кимихиро означил его с первой встречи как «враг номер один» и даже не смотря на признанную дружбу, ведёт себя именно так.
- Ватануки-кун, уже поздно, - робкий голос девушки звучит нерешительно.
- Ты права, Кохане-чан, - ну надо же, теперь в голосе даже намёка на злость нет.
На секунду ему отчаянно хочется встать и уйти, не сдержав обещание, данное совсем недавно. Просто оставить их, пусть сами разбираются, он тут явно лишний. И этот порыв почти перекрыл и голос разума, и совесть и даже то, что он чувствовал по отношению к Ватануки. Почти всё стало неважным. Осталась лишь усталость и какая-то странная несвойственная ему апатия.
- Доумеки…
Но всё ломается мгновенное об звук этого голоса.
- А?
- Не уходи.
Кимихиро всё ещё словно обижен, но голос звучит мягко и немного приглушённо, наверняка спрятался носом в подушке, что бы ни показать своего смущения.
И эта апатия сразу уходит, оставляя простую усталость.
Непросто быть рядом с ним.
Но и никто не обещал, что это будет легко.
- Спи, - отвечает он тихо и, прикрывая дверь, уходит на веранду.
А утром, как и следовало ожидать, Кимихиро не проснулся.
* я очень старалась найти, но не смогла, так что оставим примету о пересолёной еде такой, какой её знаем.
Глава IV.Глава IV. «Потерявшиеся»
Ватануки и Кохане тихо болтали на крыльце храма, когда тонкий призрачный рассвет забрезжил на горизонте.
С Шидзукой они просидели всю ночь, развлекая мальчика разными рассказами и историями. Тот проникся к девушке и постоянно сидел у неё на коленях, чуть ли не в рот заглядывая.
Кимихиро не переставал удивляться тому, что он такой живой и открытый в своих эмоциях, о чём нельзя было сказать, глядя на него же повзрослевшего. И немного, совсем чуть-чуть ревновал к Кохане это маленькое прелестное создание.
Доумеки совсем не был похож на того, кем являлся сейчас. Светлая кожа с трогательным румянцем на щеках, живые и широко распахнутые янтарные глаза, искренняя улыбка и звонкий смех… Цуюри первые несколько часов от непривычки даже не знала, как на это реагировать.
Сейчас Шидзука заснул, заботливо укрытый тёплым одеялом, а юноша и девушка сидели на ступенях и любовались утренним садом, нежными лепестками сакуры, легко парящими в прохладном воздухе и прозрачным, словно слеза, небом.
- Скоро просыпаться.
Цуюри внимательно глянула на задумавшегося Ватануки.
- Вообще обычно в это время я уже открываю глаза, - признался он. – С того момента, как мне начал снится этот сон.
Они помолчали. Юноша старался не поддаваться панике, но судя по виду Кохане, она была к этому готова.
- Значит…, - голос Кимихиро дрогнул.
«Это значит, Доумеки был прав…»
Как только мысль мелькнула в голове, его губ коснулось чужое дыхание. А потом…
Собственно, не проснулся не только этот невыносимый мальчишка, нежелающий слушать дельные советы. Цуюри тоже спала, свернувшись клубочком под боком Ватануки. Таки смущение прошло.
Доумеки оглядел парочку долгим взглядом. Вздохнул, садясь на край кровати, и потёр лицо ладонями. Что делать дальше он не знал. Хотя одна навязчивая мысль билась в голове, попавшей в силки птичкой. Впрочем, к спасению друзей она не имела почти никакого отношения. Вернее совсем никакого.
Ведь всего-то надо немного наклониться. Совсем чуточку, почувствовать его запах, прикрыть глаза и коснуться губами губ. Медленно, нерешительно, аккуратно, словно боясь, что Ватануки сейчас проснётся.
Его губы мягкие и податливые. Только юноша спит. Слишком крепко, что бы ответить.
Резкий выдох и Шидзука от неожиданности чуть не подпрыгивает на кровати.
- Что это… было…, - прерывистый голос звучит где-то в голове.
Сбитое дыхание касается его щеки – он так и не отстранился от спящего друга. Неужели такое может быть?..
- Эй, ты меня слышишь? – позвал Доумеки.
- Я не эй, идиот, сколько раз тебе…, - возмущённый и раздражённый голос уже звенит по всей комнате, так кажется лучнику, но резко прерывается. – Доумеки? Я не понимаю, что произошло?
- Как я и говорил… Ненужно было просить о помощи Цуюри, - Шидзука отстраняется, но не уходит от кровати, продолжая наблюдать за всё так же спящим парнем. Только щёки Ватануки немного раскраснелись. Тактично решив замять тему поцелуя, Шидзука не стал отвечать на первый вопрос Ватануки, дабы не обеспечить себе по возвращении парня быструю и безболезненную смерть. А в том, что Кимихиро вернётся, сомневаться Доумеки не собирался. Этот из самого последнего круга Ада выбрался бы живым и невредимым.
- Мог бы и не напоминать.
Возмущение в голосе заставило ухмыльнуться.
- А ты чего хотел? Я предупреждал тебя. Исключительно по доброте душевной.
- От твоей доброты у меня сейчас начнётся приступ неконтролируемой ярости, и по возвращении я тебе устрою такое, что в кошмарах не приснится! Лучше скажи, что я могу сделать, что бы вернуться?!
- Закончить то, что начал.
- То есть, спасти тебя?
- Очевидно.
Они немного помолчали. Тишина отчего-то начала давить на барабанные перепонки. Но следующий вопрос Ватануки застал врасплох.
- Ты поцеловал меня?
Доумеки сжал зубы, что бы ни ляпнуть лишнего.
- Нет.
- А я уверен в обратном!
- Тебе показалось.
Этот… нехороший человек сбежал от него готовить обед. Хотя прекрасно зная Доумеки, Кимихиро становилось страшно за кухню и за тех, кому придётся питаться едой лучника.
Но ладно бы он просто ушёл, он же не ответил на вопрос! Ответ «нет» Ватануки категорически не принимал, он так чётко и ясно чувствовал губы на своих губах, что сейчас даже от воспоминаний в дрожь бросало.
Кохане упорно принимала эту дрожь за то, что Кимихиро замёрз, и уже в пятый раз пыталась укутать его в тёплый плед, который нашла где-то в Храме.
- Кимихиро-кун, не переживай, мы обязательно вернёмся, - повторила девушка уже порядком поднадоевшую фразу.
Вернутся. Конечно. Но сейчас ему больше интересно, почему, чёрт дери этого Доумеки, он полез целовать его спящего?!
- Эй.
От внезапно прозвучавшего в голове голоса стало и страшно и сладко и жутко захотелось увидеть это невыносимое и серьёзное лицо.
- Я тебе когда-нибудь вдолблю, что я не «эй»?! – вместо этого праведно в миллиардный раз возмутился юноша.
Он соскучился за несколько бесконечных часов. ОН так соскучился, что эмоции просто зашкаливали.
- Шидзука-кун пришёл? – радостно спросила Кохане, стоящая у окна.
Она обернулась, светлые волосы, заплетённые в длинную тяжёлую косу, словно засветились в лучах уже вовсю пригревающего солнца.
Ватануки лишь кивнул. Цуюри не могла слышать Доумеки. Это было странно, но радовало.
- Я был в Храме, - привычно игнорируя его вопли, оповестил Доумеки.
Судя по приближающемуся голосу, он был совсем рядом с лежащим в кровати парнем. – Искал подходящую литературу для вашего случая.
- И как?
- Ничего определённого. Завтра ещё погляжу. Как там Шидзука-младший?
Ватануки фыркнул насмешливо. За все эти дни с начала снов Доумеки ниразу не спросил о том, как он сам себя чувствует.
- Он прекрасно. Уверен, сегодня ему ещё лучше. Он подружился с Цуюри-чан.
Еле уловимое тепло волной прошло рядом с рукой.
- Ну. Мне тоже она очень нравится, так что это не удивительно.
Ватануки напрягся, вытягиваясь в струнку, всё ещё чувствуя странное тепло на руке.
- Я рад. Не хочется становиться трупом.
- Это не смешно.
- А я разве смеялся?
Кимихиро вздохнул, встал и вышел из комнаты, быстрым шагом преодолевая расстояние до выхода.
- Доумеки…
- Что?
Сердце билось в висках, отдавая болью.
- Ты поцеловал меня. Зачем?
Последовала долгая мучительная тишина. Тишина, начинающая рушить все надежды, которые позволили себе проснуться и заставили его с волнением и каким-то непонятным желанием ждать того, что он вряд ли услышит. Если он даже не понимал себя раньше. Внезапно понял сейчас.
- Потому что я так захотел.
Убийственный прямолинейностью ответ заставил задохнуться на мгновение и застыть на самой верхней ступени крыльца.
- Просто захотел и всё?..
- Да.
В затянувшемся, каком-то осудительном молчании Доумеки сидел минут пять. Ватануки молчал. То ли упал в обморок от его откровенностей, то ли просто не знал, что ответить на такую явную наглость. Сам Шидзука не знал, пойти напиться или сразу сделать себе харакири, что бы ни мучится.
- Не смей меня трогать больше… никогда…
От холодности в знакомом до каждой нотки голосе стало не по себе. Собственно, чего ещё мог ожидать после такого? Лучник отодвинулся от лежащего на кровати друга.
- Как скажешь.
Он поднялся, взял брошенный на стул пиджак и оглянулся.
- Больше никогда.
Надо отдохнуть. Завтра много работы в дедушкиной библиотеке. А за ними есть кому присмотреть.
Глава V.Глава V. «За минуту до захода солнца»
«- Больше никогда».
Кимихиро однозначно не понравилось, как прозвучал голос друга. Так уверенно и жёстко.
От этого неприятное чувство скручивало всё внутри. Особенно желудок, почему-то. Юноша закрыл лицо руками, стараясь уложить в голове события десятиминутной давности. Выходило плохо.
- Кимихиро-кун, ты в порядке?
Цуюри… нежная, заботливая, переживающая и добрая. Цуюри, из-за которой они тут застряли. Ах, нет, это из-за упрямства Ватануки всё! А девушка не причём. А Доумеки предупреждал.
Внезапное раздражение и злость на самого себя волной поднялись внутри, грозя вот-вот выплеснуться на ни в чём неповинную Кохане, стоящую чуть позади и, взволнованно сцепив пальцы рук, всматривавшуюся в черноволосый затылок друга. В самом деле, если она знала, как это опасно, неужели не могла отговорить его от такой идиотской затеи?!.. Не было бы тогда этого поцелуя и…
Ватануки судорожно вздохнул, поднимаясь.
- Я хочу побыть один, прости, Кохане-чан. Можешь пока приглядеть за Шидзукой?
И не дожидаясь ответа девушки, он в два прыжка преодолел ступени Храма, направляясь в сторону книгохранилища.
Двор был тих и спокоен. На траве поблёскивали остатки росы, мягким шелестом деревья переговаривались над головой.
Голова пухла от всего происшедшего. Кимихиро теперь не мог бы внятно сказать, что он чувствует. Если всего минут пять назад в нём кипел гнев, возмущение и какая-то ему самому непонятная обида, то теперь где-то в районе солнечного сплетения было тихо, пусто и спокойно. Но отнюдь не такого спокойствия хотелось юноше.
Признаков Доумеки за гранью сна не наблюдалось. Зато были Мару и Мору, которые периодически заглядывали и сидели рядом. Непривычно тихие, перешёптывающиеся и явно напуганные происходящим.
Ватануки жалел, что не мог поговорить с ними так же, как это получалось с Доумеки. Ещё больше он жалел, что этого идиота не было, когда он стал так нужен…
Было желание побиться головой о стену. Ватануки тут же его исполнил, ткнувшись лбом в белую стену книгохранилища. Потом уже кулаком.
Зданию же не было абсолютно никакого дела до душевных метаний юноши. Оно – великолепное, древнее, величественное, продолжало возвышаться над ним и пренебрежительно глядеть на мир тёмными прорезями глаз-окон.
Ему казалось, что прошло, по меньшей мере, трое суток, но день только-только перевалил за середину.
Прохладный чай, куча книг, рукописей, свитков громоздились на столе, под столом, за столом и им не было ни конца, ни края. Шидзука устало вздохнул, откидываясь на спинку стула, закрывая глаза, в которых уже рябило от иероглифов. Голова готова была вот-вот лопнуть от кучи без сомнения полезной информации… полезной не в этой ситуации только. Это не обнадёживало, но и биться в истерике парню совершенно не хотелось. Ватануки вернётся рано или поздно, в этом он был уверен. Только что потом будет? Кажется, он потерял даже то призрачное, крошечное, невесомое, что у него было. И всё из-за своей глупой несдержанности. А голос Кимихиро до сих пор бил молоточками по вискам: «Больше никогда…». Стоит ли спасать в таком случае Шидзуку, того, что в прошлом?
Сквозь двери в хранилище проникал солнечный свет, широкая светлая дорожка смело забегала в прохладный сумрак здания, рассыпая свой свет по полу и стенам, бликами окрашивая корешки старых книг.
На улице было тихо, лишь ветерок шелестел травой, да птицы щебетали где-то далеко в подёрнутой прозрачной дымкой вышине. А может быть, это было на другой улице, потому казалось так далеко. Сквозь тонкую невидимую завесу этих звуков Шидзука отчётливо услышал один – стук. Негромкий, могущий показаться плодом воображения, но парень точно знал, что слышал его. Стук о стену – недостаточно толстую, что бы она смогла его заглушить.
Доумеки поднялся, разминая затёкшие от долгого сидения суставы, и недовольно поморщился. И кому приспичило внезапно постучать в стену книгохранилища?
Собственно, он ожидал там увидеть кого угодно. Только вот реальность преподнесла ему сюрприз.
Донельзя раздражённый Ватануки, сложивший руки на груди и прислонившийся спиной к белой стене – последнее, к чему был готов лучник. Сердце на секунду остановилось, словно не веря. А потом сорвалось бешеным ритмом.
Их глаза встретились, и Ватануки понял, что неудержимо краснеет от стыда. За те глупые слова, за свою злость и за то, что этому гаду зачем-то понадобилось его целовать. А вот при мысли о поцелуе дыхание словно перекрыли.
Он только потом понял, что надо бы удивиться столь неожиданной встрече, ведь Доумеки не было рядом с ним спящим, реальным.
Они смотрели друг на друга расширившимися от удивления глазами, стараясь понять, сон ли это или всё же как-то неправильно повёрнутая реальность.
- Эй, что ты тут делаешь?
Ватануки сжал руки в кулаки:
- Я не «эй», чёрт тебя дери!!!.. И это я должен тебя спрашивать, что ты тут забыл?!
Полегчало.
Янтарные глаза смотрели как обычно флегматично и абсолютно без эмоций, да и сам Шидзука был таким как всегда, так что на мгновение Кимихиро засомневался, настоящий ли он. Вдруг очередная фантазия-сон?
- Ты прозрачный, - заметил Доумеки, подходя ближе.
- Ты тоже, - заметил Ватануки, окидывая взглядом чёткую, но всё же, довольно прозрачную фигуру друга.
Словно голограмма. И от того как-то непривычно, но успокаивающе.
Кимихиро поймал себя на мысли, что его желание увидеть этого надоедливого идиота как то слишком быстро исполнилось. Это смутило до крайности, потому он поспешил тряхнуть головой, всё ещё неуверенный, что Шидзука настоящий, тот, что из реальности.
- Почему я вижу тебя?
Доумеки повёл плечом, давая понять, что ему тоже неизвестен ответ на этот вопрос.
- Что никаких идей? – саркастично вопросил Кимихиро.
- Никаких. Я был в книгохранилище. Твоё спящее тело с собой таскать как-то накладно, не находишь? Ты всё же не Дюймовочка.
«Настоящий» промелькнуло в голове и от радости, смешавшейся с новым приступом раздражения, даже закружилась голова.
- На себя бы посмотрел, - бросил он, стараясь скрыть ликующие нотки в голосе. Он наконец-то почувствовал себя не одиноким в этом сне. Даже присутствие Цуюри не действовало настолько ободряюще. Впрочем, это совершенно не удивительно, решил Кимихиро, наконец-то признавая, что заменить Доумеки вряд ли кто сможет.
- Ватануки-кун!!!
Его словно в воздух подбросило от непривычно испуганного окрика Кохане. Юноша вскинул глаза, смотря на выскочившую из-за угла девушку.
Доумеки на автомате повернул голову, но кроме пустого двора, залитого солнечным светом, решительно ничего не увидел.
- Что случилось, Кохане-чан? – Ватануки оттолкнулся от стены.
- Доумеки…Шидзука-кун…ему хуже!.. – в голосе девушки, обычно таком спокойном и тихом, звенели слёзы.
Доумеки заворожено наблюдал, как разноцветные глаза распахиваются, как в них появляется почти животный ужас, а дыхание призрачного, но от того не менее реального Кимихиро сбивается.
- Чёрт…
- Что случилось?..
Ватануки переводит на него расфокусированный и потерянный взгляд.
- Ты что, не слышал?
- Нет…
- И Кохане не видел?
- Не видел.
- Оно и к лучшему…
Он не может поймать его за руку, потому просто перегораживает путь, когда юноша хочет умчаться сломя голову. Ватануки не решается пройти сквозь него, хотя вполне мог. Смотрит лишь как-то затравленно и немного умоляюще. Доумеки и без его объяснений понимает, что Шидзуке-младшему хуже. Он делает шаг в сторону, позволяя Кимихиро уйти.
И ему отчаянно хочется надеяться, что всё же шанс исправить ситуацию у него будет.
Ребёнок лежит на постели белее мела. Дыхание совсем слабое, тёмные ресницы трепещут, словно он пытается открыть глаза и у него это не выходит.
Сейчас он похож на безвольную марионетку, руки лежат вдоль тела, волосы разметались по подушке, прядки прилипли ко лбу и щекам. Он пугающе красив даже в таком состоянии…
Цуюри сидит на краешке кровати, сжимая тонкие пальцы мальчика. Ей страшно, это чувство волнами исходит от неё, затопляя всю комнату, заставляя бояться самому, но надо быть решительнее. Что ему делать, Кимихиро не знает. Просто повинуясь наитию, падает на колени рядом с кроватью, касаясь ладонью холодного лба.
Кошачьи глаза – единственное, что осталось неизменным даже во взрослом Шидзуке, всё же приоткрываются. Губ касается тихая болезненная улыбка.
- Ватануки…
- Да, Шидзука. Я тут.
- Больно, - произносит мальчик, пытаясь нахмурить тонкие брови. – Почему так больно?
- Это скоро пройдёт, - где бы ему взять столько уверенности, что бы на всех хватило?
Цуюри уходит на какое-то время.
Кимихиро даже не замечает сначала, что её нет в комнате. Он отвлекает Шидзуку тихими рассказами ни о чём. Встревожено вслушивается в хриплое и срывающееся дыхание ребёнка, заставляет собственное испуганно сжимающееся сердце биться быстрее.
Словно приходит в себя только лишь когда Кохане возвращается с кружкой горячего отвара, пахнущего травами и лимоном.
У Ватануки есть время подумать.
Но почему-то в голову лезут мысли о том, что он видел Доумеки. И о том, как хотел бы он снова увидеть его спокойное лицо. Получить хоть капельку вот этой бесящей порой самоуверенности. Думает о Шидзуке. Взрослом, невыносимом. Думает и хмуриться всё больше, потому что какое-то сомнение, похожее на маленького червячка, подгрызает изнутри. Он же знал, что что-то между ними изменилось. Или думал, что знает… А вот что именно – не задумывался.
Оставшийся день проходит, словно в каком-то бреду. Шидзуке то лучше, то снова хуже. Он то холодный, как ледышка, то мечется в бреду, а глаза Цуюри уже покраснели от слёз.
Кимихиро кажется, что его так не выматывал ни один день в жизни. Он готов уже опустить руки и сдаться. Готов, но не может этого сделать. А когда падает уже без сил на футон и закрывает глаза, в надежде провалиться в сон - «В сон во сне» устало хмыкает про себя юноша, то тут же просыпается и садиться в своей постели в магазинчике. Всего за минуту до захода солнца.
@музыка: Seamo - Honey
@настроение: мур...
@темы: anime, моменты вдохновения, все хорошо, солнечно-вкусное, цветные картинки с обратной поверхности век, Други мои незабвенные, внезапно О_о", "мой любимый заяц ♥", простые волшебные вещи
-
-
13.07.2010 в 23:25-
-
14.07.2010 в 19:46Атмосферная все-таки вещь получается, но легкая ^^ И очень органично вписываются чувства героев, которые понемногу открываются… И душу греют, потому что это уже даже не намеки)
Мелкий Доумеки и Мугецу, разбудивший Ватануки поутру, очаровательны совершенно!
-
-
14.07.2010 в 19:52*радуецца, что вовремя* мрр :*
И мне так приятно, что тебе нравится. По-моему получается что-то сонное и не совсем чёткое... но атмосфера и мне приглянулась)
Ииии...Мугецу в принципе чудусен... Кавай. Дааа... А вот маленького Доумеки приходится показывать своими глазами, я хз, какой он был))
-
-
14.07.2010 в 20:01Ты всегда вовремя, сестренка ^^
По-моему получается что-то сонное и не совсем чёткое... но атмосфера и мне приглянулась)
Так про сны же, потому и может немного сонным казаться... Не знаю, мне нравится таким, какое есть. Все постепенно и своевременно, вот)
Ииии...Мугецу в принципе чудусен... Кавай. Дааа...
Таа, Мугецу каваен по определению)
А вот маленького Доумеки приходится показывать своими глазами, я хз, какой он был))
Так не только ты не знаешь) Про него и сказано-то только, что в кимоно женском и слаб здоровьем) Так что это от воображения зависит только... У тебя он трогательный... *__*
-
-
14.07.2010 в 20:06*зарделась от похвалы и спряталась лицом в ладошках* #^^#
Так про сны же, потому и может немного сонным казаться... Не знаю, мне нравится таким, какое есть. Все постепенно и своевременно, вот)
Ну и прекрасно! Значит скоро и третья глаза себя ждать не заставит. Ахахааа...я тут такое придумала, нямням))
Таа, Мугецу каваен по определению)
Пусечка трубчатая **
Так не только ты не знаешь) Про него и сказано-то только, что в кимоно женском и слаб здоровьем) Так что это от воображения зависит только... У тебя он трогательный... *__*
Он в моём воображении вообще противоположность взрослого Доумеки. Ибо это типа хитрый ход ** Да и мне самой так на самом деле кажется. Он не мог вечно быть таким невозмутимым...) Ах, Доумеки...*растаяла*
-
-
14.07.2010 в 20:21*Понял, что еще не отошел от вчерашнего перекавая, но уже готов к новому*
Значит скоро и третья глаза себя ждать не заставит. Ахахааа...я тут такое придумала, нямням))
Чувствует мое сердце, совсем вкусно будет *Заоблизывался*
Он в моём воображении вообще противоположность взрослого Доумеки. Ибо это типа хитрый ход ** Да и мне самой так на самом деле кажется. Он не мог вечно быть таким невозмутимым...) Ах, Доумеки...*растаяла*
Да уж, характер у него был полегче и помягче, наверняка)
А Ватануки и в такой ипостаси он нравится, ага *__*-
-
14.07.2010 в 20:24*тут же полезла обниматься и ласкаться* Сестрёнка **
Чувствует мое сердце, совсем вкусно будет *Заоблизывался*
*бегает в фартучке, как у Ватануки* Дада, будет оооочень вкусно ^___^
Да уж, характер у него был полегче и помягче, наверняка) А Ватануки и в такой ипостаси он нравится, ага *__*
Да, а благодаря маленькому Доумеки у Ватануки должны открыться глаза на взрослого ** Вот... ибо нечего строить из себя недотрогу! И вообще... >_>
-
-
14.07.2010 в 20:46Муррр-муррр-муррр, милая... *Затискивает в ответ, не переставая мурлыкать.*
*бегает в фартучке, как у Ватануки* Дада, будет оооочень вкусно ^___^
Тогда, держись, я запрошу добавки ^^
ибо нечего строить из себя недотрогу! И вообще... >_>
Вообще, да))
-
-
14.07.2010 в 20:53Я тебя люблю, хорошая)) Эх. Надо в душ. А то засну ТТ
-
-
14.07.2010 в 20:59*Обожает родную*
-
-
14.07.2010 в 21:09*влюбилась в сестрёнку окончательно и бесповоротно, посыпает лепесточками* ** Я тятлив!
-
-
14.07.2010 в 21:14Прохладный душ творит чудеса, да?) Надо последовать хорошему примеру...
*влюбилась в сестрёнку окончательно и бесповоротно, посыпает лепесточками* ** Я тятлив!
Сестренка, чудесная ты у меня! *Зажмурился*
-
-
14.07.2010 в 21:18Дада, пример хороший)А тебе отдыхать надо после работы обязательно! Так что не затягивай с этим)
Сестренка, чудесная ты у меня! *Зажмурился*
*обняла, шебуршится в волосах* ** Как и ты у меня, милая)
-
-
14.07.2010 в 21:29А я и так отдыхаю, да. Отдыхаю и умиляюсь, умиляюсь и отдыхаю) Но затягивать не стану...
*обняла, шебуршится в волосах* ** Как и ты у меня, милая)
*покрепче сжал в объятиях*
-
-
14.07.2010 в 21:32правильно) И я умилаюсь, но снова страшно хочу спать Тт божебоже, что с этим делать не знаю.
*покрепче сжал в объятиях*
*уютно устроилась в объятиях и заснула* Оо
-
-
14.07.2010 в 21:35Вот и выяснилось, что с этой сонливостью делать! *Улыбается. Впрочем, улыбается безостановочно уже давно, сейчас просто еще шире. Гладит сестренку по волосам.* Ляжешь сегодня пораньше, угум?
-
-
14.07.2010 в 21:39-
-
14.07.2010 в 21:56*понимает, что это похоже на Ватануки из её рассказа О_о"*
Значит, немного права была вчера мама, что тебя с ним сравнила))
-
-
14.07.2010 в 22:01*краснеет, робко тянет за воротничок* мрмрмр... Дело в жаре, наверное. Слишком уж душно и просто с ума сводит, потому и спать хочу.
Значит, немного права была вчера мама, что тебя с ним сравнила))
Т_Т чьёрд... я всё равно Доумеки ^^
-
-
14.07.2010 в 22:06Ах ха, точно чудо! *__*
Дело в жаре, наверное. Слишком уж душно и просто с ума сводит, потому и спать хочу.
Что есть, то есть. Вполне может быть из-за этого...
Т_Т чьёрд... я всё равно Доумеки ^^
*Примирительно улыбается и легонько треплет сестренку по волосам* Хорошо)
-
-
14.07.2010 в 22:10Я только учусь, сестрён ^^
Что есть, то есть. Вполне может быть из-за этого..
Сегодня, правда, вроде +25 всего было, уже не +42... жить можно. Но дом всё равно раскалённый....
*Примирительно улыбается и легонько треплет сестренку по волосам* Хорошо)
*тихо каваится* А ты будешь моим Ватануки? ** *так и представила, как Кимихиро треплет Шидзуку по волосам, яойный обморок*
-
-
14.07.2010 в 22:24Все равно замечательная!
Сегодня, правда, вроде +25 всего было, уже не +42... жить можно. Но дом всё равно раскалённый....
Жить-то можно, но все равно не слишком приятная температура... *Очень не любит жару* Сейчас вроде и вечер, а все равно не прохладно, эх
*тихо каваится* А ты будешь моим Ватануки? **
Я?.. *Усиленно краснеет, произносит что-то восторженно-неразборчивое и едва сдерживается, чтобы не начать активно жестикулировать. Потом безумно хочет кивнуть, а оттого робеет еще пуще* Муррр... *В смущении теребит дужку очков*
*так и представила, как Кимихиро треплет Шидзуку по волосам, яойный обморок*
Дааа, это такая сцена, такая сцена *__*
-
-
14.07.2010 в 22:29Я вот окно открыла, на меня что-то дует. Но тока потому, что 8 этаж, у нас тут всегда ветерок по вечерам. А ещё наглые птицы О_о"...А так тоже не айс. Я тоже ненавижу жару...мечтаю о днях, когда буду напяливать на себя носки, что бы согреться **
Я?.. *Усиленно краснеет, произносит что-то восторженно-неразборчивое и едва сдерживается, чтобы не начать активно жестикулировать. Потом безумно хочет кивнуть, а оттого робеет еще пуще* Муррр... *В смущении теребит дужку очков*
*наблюдает за разворачивающейся картиной с восторженно замирающим сердцем, руки чешуться обнять и затискать* Ну вот и хорошо. *сдержанно приобнимает и быстро целует в щёку* Вот.
хреновый из меня Доумеки xDDD
Дааа, это такая сцена, такая сцена *__*
Оооо, пусть бы мне они приснились! **
Ты представь, я ж тронулась умом, мне сегодня приснился Харука-сан...причём таааак! Мне приснилось, что я проснулась, а он лежит рядом и курит в потолок ** Я чуть не сдох.
-
-
14.07.2010 в 22:44Зато днем, должно быть, гораздо жарче!..
Я тоже ненавижу жару...мечтаю о днях, когда буду напяливать на себя носки, что бы согреться **
Да, такое время несказанно лучше)
*наблюдает за разворачивающейся картиной с восторженно замирающим сердцем, руки чешуться обнять и затискать* Ну вот и хорошо. *сдержанно приобнимает и быстро целует в щёку* Вот.
Д-да, хорошо... *Немного обождав, чуть-чуть успокоившись и расслабившись, решает осторожно придвинуться еще поближе и положить голову на чужое плечо*
хреновый из меня Доумеки xDDD
Да ладно, из меня Ватануки далеко не лучше))
Оооо, пусть бы мне они приснились! **
Главное на самом интересном моменте не проснуться, как это обычно бывает)
Ты представь, я ж тронулась умом, мне сегодня приснился Харука-сан...причём таааак! Мне приснилось, что я проснулась, а он лежит рядом и курит в потолок ** Я чуть не сдох.
*В восторге* Бывает же такое)
-
-
14.07.2010 в 22:50А днём у нас тут микроволновка!)))
Д-да, хорошо... *Немного обождав, чуть-чуть успокоившись и расслабившись, решает осторожно придвинуться еще поближе и положить голову на чужое плечо*
*тихо млеет, но виду не подаёт, косится на черноволосую макушку и тут же утыкается в неё носом* Хочу бенто....^^ внезапнЭ
Да ладно, из меня Ватануки далеко не лучше))
Ты чудесный Ватануки! ** Почему-то мне кажется, что сестрёнка на него похожа ^^. Во всех хороших и прекрасных смыслах))...
Главное на самом интересном моменте не проснуться, как это обычно бывает)
Честно признаться, у меня так бывает редко. Я в большинстве своём досматриваю до конца сны)
*В восторге* Бывает же такое)
Зато когда я по-настоящему проснулась... Т_Т готова была убиться ап стену от горя)))
-
-
14.07.2010 в 23:07Вот-вот Т_Т
*тихо млеет, но виду не подаёт, косится на черноволосую макушку и тут же утыкается в неё носом* Хочу бенто....^^ внезапнЭ
Внезапно, но канонично) Бенто? Так ночь же на дворе! Хотя, когда это мешало?.. *Для вида вдыхает, а сам робко улыбается, пока этого некто не увидит. И боится пошевелиться, наслаждаясь.* Сделаю, куда я денусь... *И тихо, себе под нос, добавляет.* А это щекотно... *Неосознанно трется щекой о плечо*
Ты чудесный Ватануки! ** Почему-то мне кажется, что сестрёнка на него похожа ^^. Во всех хороших и прекрасных смыслах))...
Немножко общего есть, да... Только я куда более скованный, особенно на людях))
Честно признаться, у меня так бывает редко. Я в большинстве своём досматриваю до конца сны)
Если бы только приятные, то было бы замечтально)
Зато когда я по-настоящему проснулась... Т_Т готова была убиться ап стену от горя)))
Да, такое разочарование...)
-
-
14.07.2010 в 23:13Но мы уже привыкшие, так что ходим все с бутылками холодной воды и попеременно поливаем себя и друг дружку xD
Внезапно, но канонично) Бенто? Так ночь же на дворе! Хотя, когда это мешало?.. *Для вида вдыхает, а сам робко улыбается, пока этого некто не увидит. И боится пошевелиться, наслаждаясь.* Сделаю, куда я денусь... *И тихо, себе под нос, добавляет.* А это щекотно... *Неосознанно трется щекой о плечо*
*тихонько проводит подушечками пальцев за ушком, вроде бы заправляя короткие непослушные прядки волос* И клубничный бисквит...*теплеет взглядом, чуть прижимает, так что бы это было не очень заметно* И чай...зелёный, да. И без Химавари-чан... *совсем немного улыбается в пушистую макушку*
Если бы только приятные, то было бы замечтально)
Лет с 7 вообще никогда кошмары не снились)))
Да, такое разочарование...)
Зато он мне приснится сегодня, я уверена)))
-
-
14.07.2010 в 23:29Хорошая стратегия) Благо вода дома всегда под рукой)
*тихонько проводит подушечками пальцев за ушком, вроде бы заправляя короткие непослушные прядки волос* И клубничный бисквит...*теплеет взглядом, чуть прижимает, так что бы это было не очень заметно* И чай...зелёный, да. И без Химавари-чан... *совсем немного улыбается в пушистую макушку*
*Едва заметно дрожит от прикосновений, а смотрит исключительно в пол, чтобы не выдать степени своего смущения* Не думал, что тебе настолько нравится сладкое... Но ничего против клубники не имею... *Сам удивляется своей покорности, но желания противиться почему-то совсем не возникает. Зато хочется задержать это мгновение, чтобы насытиться его теплом.* Как без Химавари-чан? *Удивленно распахивает прикрытые раньше от удовольствия глаза. Резко, но плавно поднимает голову и оборачивается, чтобы заглянуть в лицо* Хитрец, все вкусное хочешь себе оставить? *Пытается сделать голос строгим, но все попытки выглядеть грозным сводит на нет довольная улыбка*
Лет с 7 вообще никогда кошмары не снились)))
Приятно это слышать)
Зато он мне приснится сегодня, я уверена)))
Он может)) Будем надеяться)
-
-
14.07.2010 в 23:36Нет, не всегда, иногда подлый "Саратов-Водоканал" отрубает
всё, что было нажито непосильным трудомвсю воду Т_т.*Едва заметно дрожит от прикосновений, а смотрит исключительно в пол, чтобы не выдать степени своего смущения* Не думал, что тебе настолько нравится сладкое... Но ничего против клубники не имею... *Сам удивляется своей покорности, но желания противиться почему-то совсем не возникает. Зато хочется задержать это мгновение, чтобы насытиться его теплом.* Как без Химавари-чан? *Удивленно распахивает прикрытые раньше от удовольствия глаза. Резко, но плавно поднимает голову и оборачивается, чтобы заглянуть в лицо* Хитрец, все вкусное хочешь себе оставить? *Пытается сделать голос строгим, но все попытки выглядеть грозным сводит на нет довольная улыбка*
*на мгновение замирает глазами в разноцветных глазах, стараясь сдержать неожиданно рвущееся сбивчивое дыхание* С кремом... *в своём репертуаре пропускает слова о Химавари момо ушей* С воздушным кремом и тёртым молочным шоколадом сверху...*прячет непривычную улыбку в ответ в уголках губ, бросает быстрый хитрый взгляд*
Он может)) Будем надеяться)
Если что, я передам от тебя привет ^^
-
-
14.07.2010 в 23:50Страшный он, ваш водоканал! Летом-то без воды... Ужасть!
Если что, я передам от тебя привет ^^
Я буду совсершенно не против)
*на мгновение замирает глазами в разноцветных глазах, стараясь сдержать неожиданно рвущееся сбивчивое дыхание* С кремом... *в своём репертуаре пропускает слова о Химавари момо ушей* С воздушным кремом и тёртым молочным шоколадом сверху...*прячет непривычную улыбку в ответ в уголках губ, бросает быстрый хитрый взгляд*
Да-да, пусть будет много крема... *Соглашается и легко кивает почти на автомате, задумавшись. Прикусывает губу, заметив что-то непривычное в чужом виде, но не понимая, что именно привлекло внимание. Поэтому пытается осторожно рассмотреть лицо Доумеки поподробнее, задерживаясь на деталях. Только вот так, вблизи, да еще и под пристальным взглядом объекта изучения сконцентрироваться не особенно получается.*