+ 193.

[Нанатян.]

30.07.2015 в 02:23

Пишет  .rainbow.:

Моя дорогая Нана!

С днем рождения тебя! Я хочу написать это поздравление так, как писала тебе раньше, как ты писала мне. Не важно, что происходит, хотелось бы верить, что такие вещи не исчезают просто так и останутся между нами навсегда. Писать тебе подарок и поздравление в день рождения - традиция. Святая. Я не буду ее нарушать, что бы ни случалось. Потому что писать для тебя - одна из самых прекрасных вещей. Надеюсь, ты прочитаешь и улыбнешься, надеюсь, я не испортила твоих... наших любимых братьев. Надеюсь, подарок порадует тебя в этот важный день
С праздником тебя, моя родная. Хочу пожелать, чтобы ты и дальше следовала тем верным курсом, который поймала сейчас. Не сбиваясь. Не сворачивая с пути. Пускай будут рядом люди, близкие и любимые, пускай будет творчество, неиссякающий творческий поток. Пускай будет много хороших и светлых моментов, связанных с людьми и местами. И важней всего - пусть будет чувство, что все правильно, все так, как нужно. Хочу пожелать тебе любить себя. Не мучиться плохими чувствами в свой адрес, потому что ты хороший человек и заслужила хорошего отношения не только от других, но и от себя самой. Люби себя и верь в себя. Наслаждайся жизнью во всех ее проявлениях. Пусть моменты застоя, сомнений и упадка сил обходят тебя стороной. Будь счастлива каждый день своей жизни. А я постараюсь хоть немного добавлять к этому счастью.
С днем рождения, радость <3

***

Олежка тихо прошмыгнул в кухню и встал перед братом, так и лопаясь от гордости.
- Ну? – дрожащим голосом выдохнул он. – Как?
Дима обернулся с ложкой во рту – да так и замер, совершенно забыв на секунду, что перед ним остывает завтрак, а ложка сейчас выпадет на пол. Он просто забыл обо всем, потому что Олег, стоявший перед ним, как на параде, не был похож на себя. На того мелкого, смешного ребенка, к которому Дима привык… теперь, наверное, нужно отвыкнуть и признать – его братишка совсем скоро станет взрослым.
Школа была тем местом, куда Олег хотел, мечтал и жаждал попасть задолго до своего первого в ней дня. Он говорил о школе часами, не смолкая, до смерти надоел всей семье и особенно брату чередой бесконечных вопросов – а как там, а что, а где, а мне понравится, а если нет, а если да… Олежка начал готовиться к первому сентября, опять же, за несколько дней и страшной пыткой просьб и жалоб вынудил маму купить костюм. Костюмчик. Маленький, как сам Олег, будто уменьшенная копия взрослых костюмов. Брюки и пиджак темно-синего цвета, белая рубашка, галстук… все такое смешное и маленькое, а все же в костюме Олежка был не Олежкой, а почти Олегом. Взрослым и серьезным. Да, серьезности у брата было через край. Он стоял перед Димой и сиял от гордости за себя – и, вздернув подбородок как можно выше, поглядывал на старшего: что он думает? Ему нравится?
Общее впечатление немного портил букет. Огромный. Необъятный. За охапкой пушистых цветов Олежка терялся и казался совсем мелким. Мелочью. Любимой мелочью Димки.
Дима еще никогда не видел брата-сорванца в таком облике. И не сразу сообразил, что таращится на него с ложкой во рту. Ложку вынул, аккуратно положил на стол рядом с тарелкой, подошел к брату и начал придирчиво осматривать его со всех сторон.
- Ну, что ж… в принципе… в общем и целом… неплохо.
- Димка! – Олег вспыхнул, тут же растеряв всю свою гордость, и нижняя губа у него задрожала – признак обиды, смертельной и страшной. – Ты… ты просто… дурак, вот!
Дима засмеялся и растрепал тщательно приглаженные мамой волосы Олега.
- Не обижайся, мелочь, я шучу! Шутка юмора. А выглядишь ты… здорово.
Так быстро, как только он мог, Олежка сменил обиду на радость и заулыбался самой широкой своей улыбкой. Плюхнулся на стул рядом с братом, сунул букет под стул и нагло начал поедать завтрак с его тарелки. И вопреки своей привычке легонько шлепнуть брата по руке, отнять тарелку и назвать жадиной, Димка не стал говорить ничего. Просто смотрел на мелкого… на младшего братишку, который вдруг стал таким большим – вот уже в школу идет… смотрел и думал, какой у него замечательный брат. Вслух он этого не скажет, конечно. Мелочь и так лопается от гордости, куда уж еще добавлять… но Димка гордился Олежкой не меньшего его самого. Может, и больше. Ведь Олег не знал себя крохотным и сморщенным на руках у мамы… не видел, как этот нелепый комочек с каждым днем становился все больше, учился говорить и ходить… не слышал, как он в первый раз назвал его, Димку, по имени… Дима, подперев щеку кулаком и слушая болтовню Олега, смотрел и думал, что у него самый лучший на свете брат. Пусть мелкий и противный. Путь наглый и ест чужие завтраки. Пусть ершистый и колючий, как ежик. Но самый лучший.

***

- Давай помогу, - вздохнул Дима, откладывая в сторону журнал, и подошел к Олегу. Нельзя было без сострадания смотреть, как ребенок мучается над жуткой и сложной математикой. Больше часа Дима наблюдал, как он сидит и пыхтит сердито, обгрызая кончики карандашей, как черкает в тетрадке, сминает и бросает в сторону испорченные листы. Надо было спасать мелкого.
Олежка склонился над столом, почти лежа на учебниках и тетрадях, и тут же подскочил, когда брат подошел к нему. Глянул почти со злостью и бросил резко:
- Нет! Я сам!
Самостоятельный такой, надо же… Дима пожал плечами и вернулся на диван. С него был идеальный обзор на муки Олега – тот снова согнулся крючком над математикой, смотрел в учебник так, будто хочет проглядеть страницы насквозь и найти там ответ на задачу, кусал колпачок ручки, что-то шептал себе под нос… и ни разу не обернулся к Диме. Самостоятельный. С первых дней в школе все-все-все делал сам. Никого не подпускал к себе, чтобы помочь. Димка смотрел на брата и поражался – откуда в нем такое упорство, если не сказать – упрямство? Впрочем, упрямец Олежка всегда был редкостный. Упрямый и ершистый. Личность уже лет с двух. Самостоятельный… просто до ужаса. Это у них с Димой, видимо, семейное.
Димка, притворяясь, что читает журнал, исподтишка наблюдал за братом. И тихо смеялся над его попытками победить математику.
Прошел час. Потом еще один.
- Ди-и-и-м…- раздалось слабое и тоненькое в тишине комнаты.
- Что?
- Спаси меня, пожалуйста…
- От чего спасти?
- От математики…
На верхней полке было 5 книг, а на нижней на 4 книги больше. Сколько книг стояло на двух полках?
Олег с бесконечным восхищением в глазах смотрел на брата, когда тот за пять секунд решил задачу про книги. Еще большее восхищение сияло на его лице, когда Дима быстро и доходчиво объяснял ему, что «на 4 книги больше» - значит столько же и еще четыре, то есть пять плюс четыре, понимаешь?». Олег наконец понял – с видом полководца-завоевателя накарябал в тетрадь решение и захлопнул её, как будто навеки запирая математику в тюрьме.
- Димка, ты гений! – выдохнул он.
- Это не я гений, это ты дурачьё, - со смехом ответил Дима. – Задача пустяковая!
- Сам дурак! – с обидой буркнул Олежка и отвернулся, очень быстро, как всегда, переходя из одного состояния в другое. Но Дима знал, как заставить младшего забыть о своей обиде – без предупреждения повалил его на диван и принялся щекотать. Олег вопил и отбивался, смертельно боясь щекотки, и почти выскользнул из рук брата… но Димка придавил его сверху и не дал улизнуть. Сколько раз они так дурачились? Сколько раз Дима делал так? Почему именно сейчас… так горячо вдруг стало, так сдавило и скрутило все внутри, так сильно забилось сердце… что такое с ним творится?
- Дим? – Олег, наверное, заметил какую-то перемену в старшем брате, потому что во взгляде у него появилась тревога. – Все в порядке? Ты так странно смотришь… как будто съесть меня хочешь!
Дима сам не зная почему вздрогнул от этих слов. Скатился с брата, лег рядом и привычным жестом растрепал его и так лохматые волосы.
- Как же я могу тебя съесть, если люблю, мелочь?
Олежка не начал по своему обыкновению подкалывать брата – он вдруг стал непонятно серьезен, быстро глянул на Диму сияющими глазенками и отвернулся, буркнув куда-то в стену:
- И я тебя люблю… дурак.
- Сам такой, - со смехом ответил Димка. Но дрожь прошла по его телу от этих слов. Странная, странная дрожь… странное и почти невыносимо острое ощущение, что братик рядом, совсем близко, только руку протяни – и дотронешься. Еще сильнее забилось у Димки сердце от этих слов – и от взгляда, которым Олег на него смотрел. Что было в этом взгляде? Пусть Олежка всегда так смотрит на него. Всю жизнь. С восхищением… с привязанностью крепкой и глубокой… пусть всегда смотрит так.

***

Последний в учебном году звонок – и толпа веселых школьников, как волна на берег, выкатилась из дверей школы. Дима безопасности ради отступил в самый дальний конец школьного двора, чтобы дурные от радости первоклашки не убили его тут же, еще до встречи с братом.
Вот и Олег в кругу друзей появился на крыльце – он не знал, что брат придет встречать его, но заметил Димку еще издали, округлил глаза от удивления... но, рисуясь взрослым и серьезным человеком, не кинулся брату навстречу, как бывало. Нет, он прошел мимо, у ворот школы попрощался с друзьями, потом вернулся к Димке – костюм и огромный портфель за спиной, больше самого Олежки. Портфель он снял и аккуратно поставил возле брата. И тут же без лишних слов, даже красиво упал на землю.
- Неси меня, - требовательно приказал он, как хозяин своему слуге.
- Что-о-о? С какой радости, мелочь?
- Последний день учебного года. Я устал и хочу есть. Сил моих больше нет. Неси меня.
Дима не знал, то ли ему закрыть лицо ладонью как ясный знак отношения к выходкам мелкого, то ли расхохотаться на весь двор. Олег в костюме, недавно выстиранном мамой, лежащий на земле раскинув руки… как жаль, что под рукой нет фотоаппарата, чтобы запечатлеть это дивное зрелище.
- Ну, хочешь, я могу тащить тебя до дома за ноги.
- Нет! Ты должен меня нести! Как принцессу!
- Это кто здесь принцесса?
- Я!
- А я тогда кто? Фея-крестная?
- Нет, ты принц, и неси меня, кому сказал!
Наверное, было неправильно потакать прихотям вредного младшего брата, но Дима подхватил Олега на руки и понес. Не как принцессу, правда, а у себя на спине – так и нес с огромным портфелем вместе до самого дома… Олежка цеплялся руками ему за шею, едва не задушив, и порой подгонял, как лошадку, и, казалось бы, надо скинуть с себя наглеца в воспитательных целях, чтобы не зарывался… Димка не хотел. Нет, совсем не хотел. Он чувствовал себя странно, непонятно, неразумно счастливым и глупо улыбался всю дорогу, подыгрывая братишке, изображая из себя лошадь ездовую, обыкновенную. Просто… хотелось идти так еще долго. Не две-три улицы от школы до дома. Хотелось держать младшего и больше не отпускать… никогда.

***

- Мелкий, - ничего хорошего не предвещающим голосом изрек Дима. – Может, ты объяснишь, какого… что мы делаем на улице ночью?
- Смотрим на звезды.
- В такой холод?
- А какая разница?
Дима вздохнул трагически и обреченно и бросил на траву покрывало, захваченное из дома. Ему не нравилась эта идея. Совсем не нравилась. Сейчас бы лежать под теплым одеялом, видеть десятый сон… нет же, так поступают лишь нормальные люди, а его неугомонному младшему брату взбрела в голову мысль пойти и посмотреть на звезды. Даже не за городом. В городе. На лужайке перед домом. Где и звезд почти не видно – высотные дома и кроны деревьев закрывают весь обзор… да еще холод страшный, лето кончается, хотя толком и не начиналось. В тонкой рубашке Дима быстро продрог до костей. А мелкому хоть бы что. Какая разница… ему и правда нет дела до погоды и всего на свете, хочу и все. А старший опять потакал прихотям младшего. В который раз.
Олег тут же плюхнулся на покрывало и потянул Диму за собой, заставляя опуститься рядом и смотреть в небо. Темное, бесконечное небо над головой, затянутое мутными облаками, блестящее точками далеких звезд… тысячи звезд, таких холодных и разных, то ярко, то тускло сияющих в вышине. И минут пять спустя Дима был готов пересмотреть свое скептическое отношение к этой дурацкой затее. Было и вправду красиво… очень красиво.
Они лежали и смотрели в небо. Олежка совсем притих – странное состояние отсутствия болтливости для него, - и, судя по крепко сжатым губам и сведенным к переносице бровям, размышлял о чем-то серьезном и не детском. Выражение лица… наизусть знакомого Димке лица… тоже было вовсе не детское. Какая-то странная, глубокая сосредоточенность. Олег молчал, и Дима не спешил нарушать молчания. Братишка явно хотел сказать ему что-то… и сказал наконец, задумчивым и тихим-тихим голосом:
- Дим…
- Что, мелочь?
- Как думаешь, кем я стану?
Вопрос удивил старшего. Он даже приподнялся на локте и с удивлением взглянул на Олега – не шутит ли? Но братик был целиком и полностью серьезен. Кажется, эта тема действительно волновала его.
- Даже не знаю. Это не мне решать, а тебе. Кем ты хочешь стать?
- Не знаю… может, космонавтом.
- Что? Серьезно? Да быть этого не может!
- А что? Анна Викторовна говорит, в её время все мальчики хотели стать космонавтами…
- В её время еще динозавры по земле ходили, так что можешь не слушать Анну Викторовну. Сам-то чего хочешь?
- Не знаю… пока не знаю.
- Не думай об этом. Тебе еще рано. У тебя впереди много-много лет. Это я уже старый и немощный, а ты можешь не забивать голову мыслями о будущем еще долго.
Еще несколько минут они молчали под звездами. Звезды тихо двигались в далекой вышине.
- Дим…
- Что, мелочь?
- Я знаю, кем хочу быть, когда вырасту.
- Уже знаешь? И кем же?
- Твоим братом.
Сердце подпрыгнуло у Димки в груди и совершило невообразимый кульбит, едва не выскочив наружу. Как огнем обожгли эти слова. Как огнем… горячо и сильно. Дима повернул голову и посмотрел на Олега. Мелкий тоже смотрел на него. Так серьезно, так пытливо вглядывался в Димкино лицо – казалось, насквозь прожечь хочет, изо всех сил старается убедить в серьезности своих слов. Младший братишка… который растет так быстро, что оглянуться не успеешь – и школу закончит...
- Мелкий, - с непривычной для себя нежностью сказал Дима – и поразился, как звучит его голос. – Ты и так мой брат. И всегда им будешь.
- Правда?
- Конечно.
- Всегда-всегда?
- Само собой! Что может помешать тебе быть моим братом? А мне – твоим.
- Ты ведь взрослый… - грустные нотки появились у Олега в голосе. – Ты ведь не будешь всегда со мной… у тебя будет другая жизнь. Без меня.
Больше всего на свете в этот момент Диме хотелось – вспышка огромного, невыносимого, распирающего грудь желания – схватить брата в охапку, прижать себе и сказать, что никуда он от него не денется, всегда будет рядом, и ничто не сможет разделить его с Олежкой. Но Димка не смог. Сам не зная, почему не смог. Смолчал. Олег тихо дышал рядом – и спустя какое-то время его дыхание стало глубже и спокойнее… братишка заснул, уткнувшись носом Диме в бок.
Надо было встать и отнести брата в дом, а то простудится ведь на таком холоде. Надо было, но Дима опять не смог – никакая сила не заставила бы его сейчас подняться с земли и оторвать от себя мелкого. Этот момент, как многие моменты, связанные с Олежкой, хотелось продлить навечно – так и лежать на лужайке у дома, смотреть на звезды и слушать, как мелкий сопит, чувствовать, как он прижимается доверчиво к боку. Младший братишка… ему семь лет, а скоро будет восемь, девять, десять, скоро он станет совсем большой. Да и сам Димка не молодеет. «У тебя будет другая жизнь»… будет, наверное. И у Олега будет. Они разойдутся, как всегда расходятся братья, чтобы каждый из них мог жить своей жизнью, будут изредка встречаться, звонить друг другу по праздникам – но, черт возьми, Димка совсем не хотел, чтобы стало так. Он хотел… лежать и смотреть на звезды, прижимая к себе младшего брата.
Дима протянул руку и обнял Олежку за плечи. Нашел его маленькую детскую ладонь, теплую, несмотря на холод, и крепко сжал в своей руке. Сердце уже не стучало, как бешеное, и волна теплого света разливалась в груди. Димка наклонился к брату и ответил на его вопрос – хотя Олежка спал и не мог услышать:
- Даже если у меня будет своя жизнь, а у тебя – своя, ты останешься навсегда моим мелким и противным братом. Слышишь? Навсегда... Моим…

@темы: Жизнь Замечательных Людей, l.o.v.e., личное, Nana, (цэ), ...а внутри меня танцуют олени., мне нужно освежиться и повыть голому... (с), фандомное прекрасное, "Сердце моё" (с), чувствую чувства и ощущаю ощущения

Comments

[Silver Chiffa]

С Днём Рождения!

[Нанатян.]

Remi Nogitsune, спасибо!)))

[.rainbow.]

*еще тысяча сердец *